Читать книгу - "Чумовой рейс - Григорий Славин"

А всего за два месяца до этого в театре шел показ коллекции столичного, не очень известного модельера. Кире ничего не стоило отказаться от предложения, но модельер был настойчив. И уговорил выйти на подиум. Она еще не знала Жидкова, ей не было известно, что он частый гость на таких мероприятиях и что редко уезжает с показов один. Она ничего не знала. Устав от рабочей суеты, мужа, который жил, как ей казалось, своей, отдельной от ее, жизнью, она выходила на сцену, улыбалась и, возвращаясь, страдала от пустоты и одиночества. Этот показ был развлечением, случайно вытянутой из колоды картой.

А Жидков Евгений Петрович сидел в первом ряду и уже строил планы. Поздравил из необходимости юбиляра – хозяина коллекции, пожелал ему всяческих успехов, посетовал, что российскую творческую элиту задвигают нынче на задний план, выталкивая на сцену под софиты совершенно бездарные личности, после чего окончательно устал и занял место за столиком у самого подиума.

Она понравилась ему сразу, хотя вышла на сцену предпоследней. Ее ноги покорили Жидкова, ее случайный взгляд, брошенный на него, произвел воздействие нокдауна, и в этом состоянии он пребывал до тех пор, пока она не ушла с подиума. И окончательный разящий удар Евгений Петрович испытал, когда она, уже почти уйдя за кулисы, еще раз развернулась, отчего короткая юбчонка ее распахнулась, открывая белье. Она улыбнулась ему.

– Скажите, показ еще будет длиться? – чуть хрипя осипшим от неожиданного потрясения голосом, спросил он у стоящего неподалеку кутюрье.

Тот оторвался от своего змеиного шипения: «Хорошо, хорошо, девочки… Ррразвернулась… Пошла! Пошла!..» – и повернулся к состоятельному гостю. В смысле, хотел сначала отмахнуться, для того и разворачивался, но, узнав того, кто со сцены первым вручал юбиляру букет роз размером с ядерный взрыв, затряс ручками:

– Конечно, конечно, Евгений Петрович!… – Он был похож на педика, им, наверное, и был. – Девочки сейчас снова пойдут. Снова пойдут. Снова пойдут.

– Спасибо, я понял.

И Жидков, совершенно протрезвевший, хотя и пил немного – так, дегустировал несколько сортов, – в ожидании устремил совершенно прозрачный взгляд туда, где находился выход на подиум.

Она снова вышла, только на этот раз на ней был не наряд пляжной соблазнительницы, а красивое платье со шляпой, верх которой украшало перо длиною в метр. Птиц таких до этого Евгений Петрович не видел. Она летела по сцене, перебирая ногами, при виде которых он терял дыхание и тормозил сознанием. Она прошла мимо и развернулась так, что подол платья ее, пахнущий терпкими духами, задел своими кружевными оборками его по лицу.

И он понял, что она должна быть на его лайнере. Она выходила еще три раза, и он встречал ее с той вожделенной бледностью на лице, которая появляется у мальчишек, когда они ждут выхода из школы девочек, чтобы идти за ними следом до самого дома.

Она смотрела на него, он на нее.

Жидков даже педика-кутюрье полюбил за то, что тот, вызванный к столику и приглашенный усесться, хоть и с третьего раза, но все-таки дал телефон женщины.

– Я вас умоляю, – пищал он, ломая руки, – исключительно из соображений уважения перед влиятельным человеком. Они такие хрупкие, их психика столь ранима… Быть может, я приеду к вам вечером и мы обсудим, как вам лучше общаться с Кирой?..

Но обсуждать правила поведения с женщинами в присутствии лиц, имеющих явные отклонения от традиционной ориентации, в планыЖидкова не входило. Гомосексуалистов хватало на его лайнере. Те семь цифр, что пылали вдохновением на табло его телефона, – это все, что было нужно.

Он не выдержал и позвонил через пятнадцать минут после окончания показа. Когда в трубке раздалось ее несмелое, уже почти готовое к разговору с ним «алло», он понял, что работа будет нетрудной. Таким голосом разговаривают утомленные безразличием мужей женщины.

– Я тот мужчина, что смотрел на вас из первого ряда.