Читать книгу - "Медовый месяц в улье - Дороти Ли Сэйерс"

– Это было про деньги.

– Может быть. А может, она подумала еще про что-то, что она сделала, но, как оказалось, это не принесло пользы ни ей, ни еще кому. Сдается мне, она что-то скрывает. Будь она мужчиной, я бы это быстро выяснил, но эти женщины! Начнут ныть и хлюпать, и все тут.

– Верно, – сказал Питер и сам в свою очередь на миг ощутил отвращение ко всему противоположному полу, включая жену. В конце концов, только что она чуть не отчитала его за спектакль со сворачиванием шеи. Да и женщина, которая сейчас входила, вытирая руки о фартук и крича с чувством собственной значимости: “Вы меня звали, мистер?” – тоже ничем не могла затронуть умолкнувшую в нем струну рыцарства. Кирк же знал правильный подход к таким вот миссис Раддл, которых он на своем веку встречал немало, и уверенно пошел в атаку.

– Да. Мы хотели немного уточнить время убийства. Крачли говорит, что видел мистера Ноукса живым и здоровым в среду вечером около двадцати минут седьмого. Как я понимаю, вы к этому моменту уже ушли домой?

– Да, ушла. Я к мистеру Ноуксу только по утрам хожу. После обеда меня не было в доме.

– И на следующее утро вы пришли и обнаружили, что дом заперт?

– Да. Я как следует постучала в обе двери – он туговат на ухо, и я всегда стучу как следует, а потом я покричала, значит, под окном спальни, потом опять стучу – и хоть бы хны, тут я и грю: черт с ним, небось опять в Броксфорд уехал. Сел, думаю, вчера вечером на десятичасовой. Ну конечно, грю, мог бы меня предупредить, да и за ту неделю не заплачено.

– Что вы еще сделали?

– А ничего. Что там еще делать? Только дать знать молочнику и пекарю, чтоб не заходили. И про газету. И сказать на почте, чтоб его письма относили ко мне. Только писем не было, всего два, и то счета, так что я их не переслала.

– О! – сказал Питер. – Так и надо поступать со счетами. Там, как несколько неожиданно сказал поэт, там пусть лежат, как гусь на златых яйцах.

Мистер Кирк был смущен этой цитатой и не смог ее распознать[157].

– Вы не думали послать к мисс Твиттертон? Она обычно приходила, когда мистер Ноукс был в отъезде. Вы должны были удивиться, не увидев ее.

– Не мое дело посылать за теми, кто решил не приходить, – заявила миссис Раддл. – Если мистеру Ноуксу нужна Эгги Твиттертон, пусть сам ей об этом скажет. По крайней мере, я так решила. Сейчас-то я, конечно, вижу, что он уже помер и не мог ничего сказать, но мне-то откуда было знать об этом? Мало того что мне за ту неделю не заплачено – посылай тут еще за две мили за всякими, как будто мне без этого нечего делать. Или марки на них трать. И вдобавок, – проговорила миссис Раддл со значением, – я так рассудила: коли он мне про отъезд не сказал, может, он и Эгги не предупредил, и нечего мне лезть в чужие дела, и не думайте.

– О! – воскликнул Кирк. – Значит, вы решили, что у него могут быть свои причины уехать по-тихому, так сказать?

– Ну, могут быть, могут и не быть. Я так рассудила. Ясно? Конечно, еще долг мне за неделю, но я не торопилась. Попроси я Эгги Твиттертон, она бы мне мигом заплатила.

– Конечно, – согласился Кирк. – Как я понимаю, вы не подумали попросить ее в воскресенье, когда она пришла играть на органе в церкви?

– Я? – сказала миссис Раддл весьма обиженно. – Я из методистов[158]. В их церкви уж никого нет, когда мы кончаем. Не то чтобы я никогда не была в церкви, но толку с этого чуть. Встать-сесть, встать-сесть, как будто коленям мало мытья полов по будням, а проповедь малюсенькая и без души. Мистер Гудакр, конечно, добрейший джентльмен и обходительный, ничего плохого не скажу, но я всю жизнь хожу в молельный дом, а это ведь другой конец деревни, и когда я сюда возвращаюсь, все уже разошлись и Эгги Твиттертон на своем велосипеде укатила. Так что, как видите, не могла я ее застать, даже если бы захотела.

– Конечно же не могли, – подтвердил Кирк. – Хорошо. Итак, вы не пытались сообщить об этом мисс Твиттертон. Как я понимаю, вы рассказали в деревне о том, что мистер Ноукс уехал?

– Рассказала, не скрою, – признала миссис Раддл. – А что в этом такого?

– Вы сказали нам, – вставил Питер, – что он уехал на десятичасовом автобусе.

– Я так подумала.

– Это выглядит вполне естественно, так что ни у кого не возникнет вопросов. Кто-нибудь захо дил к мистеру Ноуксу в течение недели?

– Только мистер Гудакр. В четверг с утра вижу, как он вокруг дому тыкается. Заметил меня и кричит: “Мистер Ноукс уехал?” Верно, грю, уехал в Броксфорд. А он: зайду, грит, в другой день. Не помню, чтоб еще кто заходил.

– То есть вчера вечером, – продолжил Кирк, – когда вы впустили в дом этих леди и джентльмена, все в доме было как обычно?

– Верно. Только на столе с ужина не убрано. Он завсегда ужинал аккурат в полвосьмого. Потом сидит с газетой на кухне, а в 9:30 приходит сюда новости слушать. Очень аккуратный джентльмен был, точный как часы.

Кирк просиял. Вот это он и хотел узнать.

– То есть он поужинал. Но его постель была не смята?

– Не смята. Но я, разумеется, поменяла белье для леди и джентльмена. Все честь по чести. Белье, – объяснила миссис Раддл, стараясь не оставить неясностей, – было готово с прошлой недели, оно уже в среду высохло, но я не могла его постелить – дом-то заперт! Ну, я его у себя на кухне положила аккуратно, и мне его только у огня погреть – и хоть короля с королевой принимай.

– Дело проясняется, – сказал Кирк. – Мистер Ноукс ужинал в 7:30, так что, вероятно, в это время он был еще жив.

Он посмотрел на Питера, но Питер больше не смущал его историями про убийц, съедавших ужин своих жертв, и суперинтендант решил продолжить:

– Он не ложился, и это нам дает… Миссис Раддл, не знаете, когда он обычно ложился?

– В одиннадцать, мистер Кирк, как часы, он выключал радио, и я видела, как его свеча поднимается по лестнице в спальню. Я его спальню из своего заднего окошка вижу как на ладони.

– Ага! А теперь, миссис Раддл, вспомните тот вечер среды. Вы видели, как его свеча поднималась в спальню?

– А ведь и вправду! – воскликнула миссис Раддл. – Вот вы сейчас спросили, мистер Кирк, и понимаю, что не видела. И помню, что назавтра так своему Берту и сказала: вот, грю, кабы не уснула, знала бы, что он уехал, раз света в спальне нет. Но вот ведь! – говорю. Так устала, что свалилась и сразу захрапела.

– Что ж, – сказал разочарованный Кирк, – это на самом деле не важно. Раз его постель не смята, он, скорее всего, был тогда внизу…