Читать книгу - "Господин легкого поведения - Марина Серова"

— Без глупостей, Илья Климович, если не хотите еще одну улыбку под подбородком, — предостерегла я его и мягко отобрала пистолет. Егор, поддерживая подрезанную ногу, хотел встать. Я повела пистолетом и велела не шевелиться.

— Что, Егор, просто баба? — прохрипел Филюшкин, с ненавистью глядя на своего зама. — Ты отлично ее связал и обыскал. Настоящий профессионал!

— Не ссорьтесь, сядьте оба, — улыбнулась я им.

— Может, договоримся? — Филюшкин застонал.

— Нет. Вы упустили свой шанс. — Я стащила с него ремень и связала им руки начальнику службы безопасности за спиной. Через минуту я проделала то же самое с Егором. Потом я привязала их друг к другу при помощи капроновых веревок, которыми были перевязаны пачки бланков нарядов-заказов, обнаруженных мной в тумбочке. По сотовому Филюшкина я позвонила Кравцову.

— Аркадий Никифорович, можете радоваться. Я изобличила людей, совершивших убийство Геворкяна и кравших у вас в особо крупных размерах. Они, связанные, сидят передо мной, молят о пощаде.

— Что, серьезно?! — воскликнул в трубку обрадованный Кравцов. — Кто они?

— Филюшкин и компания, конечно! — доложила я. — Я вообще звоню, чтобы вы вызвали своего родственника из ФСБ, Максима, кажется. Если ему удастся разговорить их, будет просто чудесно.

— Хорошо, — пообещал Кравцов, и в трубке раздались короткие гудки.

Я проверила запись с камеры наблюдения в комнате. Все злодеяния Филюшкина и Аверина были запечатлены в подробностях на жестком диске компьютера. Посмотрев сама, я показала им, а затем сделала копию для ФСБ.

— Мы когда-нибудь выйдем, — с мрачным видом заметил Филюшкин.

— Конечно, выйдете лет через двадцать, — поддакнула я, — старые, больные, с бородой до колен. Кто ж вас таких будет держать за решеткой.

— Ты, сволочь, рано радуешься, — пробормотал Егор.

Не ответив, я вышла из кабинета и аккуратно, на цыпочках, спустилась вниз по лестнице. Третий член команды Филюшкина, Гуляев Денис, сидел за столом у вертушки и разгадывал кроссворд.

Он даже ничего не успел понять, только дернулся, но тут же свалился, сраженный коротким точным ударом в голову. На лифте я подняла его наверх и затащила в свой кабинет к компании Филюшкина с Авериным. Уже вместе мы дождались приезда Максима.

Серьезный, собранный, в отглаженном костюме, он появился ровно через сорок минут, да не один, а в сопровождении двух крепких молодцов, тех самых, что преследовали раненого наркомана по путям вместе со мной. Потом в комнату, в которой и так слишком много набилось народа, протиснулся Кравцов со своим шофером Игорем.

— Ну что, допрыгались, миллионеры хреновы! — со злорадством воскликнул Кравцов и пнул Филюшкина.

— Аркадий Никифорович, не стоит этого делать, — строго сказал Максим. — Мы сами ими займемся. Будьте уверены, расколются и во всем признаются.

— Мне кто-нибудь окажет первую помощь? У меня нож в плече, — с возмущением спросил Филюшкин.

— Потерпи, дружок, — зло бросил Максим. Его люди снимали с пленных веревки, заменяя их наручниками.

— Мне ногу надо зашивать, — прохныкал Аверин, когда его стали поднимать под руки.

— Заткнись! — рявкнул на него Максим.

Кравцов отвел меня в сторону и поинтересовался:

— Евгения Максимовна, вы на сто процентов уверены, что это дело рук Филюшкина, Аверина и того охранника (я имею в виду убийство)? Вдруг у них был еще сообщник?

— Не хочется об этом и думать, однако я считаю, что на предприятии был еще один преступник, кто совершил диверсии, произошедшие до появления на заводе Лепко, — сказала я с грустью. — Вот такие дела, Аркадий Никифорович. — Меня перебил Максим. Он подошел и сообщил:

— Аркадий, мы забираем этих деятелей, но чтобы информация об их аресте держалась в секрете до поры до времени. А то сразу начнут звонить родственники и давить, понимаете? Мне надо спокойно поработать с ними двадцать четыре часа, без всяких адвокатов и прокуроров.

— Хорошо, Максим, если кто позвонит, велю секретарше говорить, что знать не знаем, где они, — согласно кивнул Кравцов.

— Там, на втором этаже у лестницы, коробка со старыми шторами из красного уголка. Можно накрыть им головы, когда будете выводить из здания, чтобы никто не узнал, — предложила я.

Максим хотел сказать что-то резкое, но потом передумал и сказал:

— На втором этаже, значит. Отлично! — Он махнул своим ребятам. — Поднимайте их и спускайте на лифте. Перед выходом накроем, чтобы и по одежде не узнали.

Филюшкин на прощание наградил меня ненавидящим взглядом. Его бескровные губы шевелились, словно он проклинал меня навек. Ничего. В моей профессии это случается на каждом шагу — переживу. Я помахала ему рукой, и Филюшкина вытащили из комнаты под руки.

— Что дальше? — спросил меня Кравцов, глядя на меня с надеждой.

— Буду работать, искать, — буркнула я и протянула Максиму диск с записью со скрытой камеры. — Здесь Филюшкин и Аверин признаются в убийстве Геворкяна. Может, это окажется вам полезным.

Максим взял диск, посмотрел и спрятал во внутренний карман пиджака.

— Хорошо, буду крутить им его, в перерывах между допросами.

— Отличная идея, — похвалила я и отдала ему карточку охранника. — Проверьте его. Я считаю, что Вереск — второй диверсант, действовавший на предприятии.

— Поверю вам на слово, — сказал Максим и вышел. Мы с Кравцовым вышли следом. На улице уже стояла ночь. На черном небе мерцали звезды. В свете фонарей уличного освещения от заводоуправления отъехали два джипа ФСБ. Наш джип «Гранд Сузуки» стоял с включенным двигателем, готовый вот-вот сорваться с места.

— Не знаю, Евгения Максимовна, что теперь делать. Я ведь остался без начальника службы безопасности, а заменить некем, — пожаловался Кравцов, когда мы в джипе уже неслись по направлению к проходной. — Не могли бы вы выручить меня и занять его место?

Я сразу же отказалась, посоветовав побыстрее искать замену. Кравцов начал канючить, но я была непреклонна.

Утром, в половине десятого, уже в своем кабинете на «Молочных реках» Кравцов получил отличные известия. Ему позвонил Максим и сообщил, что Филюшкин, Аверин и Гуляев покаялись в своих грехах и написали чистосердечное признание. Про Зеленского Максим узнал в ОВД. Того раскрутили еще быстрее. Зеленский с момента ареста находился в шоковом состоянии, а когда перед ним выложили обнаруженную мной личную карту Вереска, вовсе загрустил. Вереск действительно оказался вторым диверсантом и к тому же другом директора грачевского жиркомбината. Все диверсии на «Молочных реках» до появления покойного Лепко — его рук дело. Вереска взяли утром у проходной жиркомбината, и он так же во всем признался. Доказательством того, что именно Лепко вымогал деньги у Кравцова, стал принтер, обнаруженный в квартире погибшего диверсанта. Письмо печатали на нем. Можно было вздохнуть с облегчением. Кошмар закончился.