Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

смотри, как он ест, и молчи. Мужчинам это очень нравится. Поза называлась «влюбленная женщина». Откуда у той такие глубокие познания в гендерной психологии, не призналась. Скорее всего, из интернета. Но метод подействовал. Илья и правда понравилось есть дома, к тому же когда никто не выедает мозг маленькой ложечкой. Он даже кофе по утрам старался пить с Дарьей в разное время, чтобы лишний раз не нарываться. А тут ему вдруг стало очень хорошо, подниматься из-за стола не хотелось.

Торопиться не следовало. Поэтому Чистякова-младшая методично скормила Погуляеву все, чем ее снабдили, убрала посуду, поставила две кружки чая и только после этого перешла ко второй части плана.

– А что ты будешь делать с магазином? – поинтересовалась она невинным голосом.

– Пока не знаю. Как-то не думал. Продавать, наверное. Я же в этом ничего не понимаю и бросать работу ради него тоже я не хочу. Торговать подержанными вещами – это не мое.

– Это не подержанные вещи, а антиквариат. Предметы искусства.

– Да какая разница?

– Ну, если ты торгуешь подержанными вещами, ты старьевщик, а если антикварными – ты антиквар.

– Названия разные, суть одна.

– Ну считай, как хочешь, – пожала плечами Мила.

Внезапно Погуляева что-то кольнуло. Что это было, он и сам бы не смог точно определить. Больше всего это чувство походило на удивление. Нет, скорее, на изумление. Стараясь понять причину, он стал внимательнее следить за разговором.

– В общем, это не по мне. Даше нравилось этим заниматься, а я не хочу.

– Я понимаю, – согласно кивнула Мила.

Вот оно! Илье удалось уловить то, что кольнуло. Вернее, изумило. С ним никто не спорил. На работе дело обстояло иначе. Там сотрудники особо и не пытались отстаивать свою точку зрения, поскольку Погуляев – начальник. Хорошо известно, доказывать боссу свою правоту – это все равно что против ветра писать. Подчиненным же очень хотелось доработать в спокойной обстановке до того момента, когда возникнет желание что-то изменить в жизни. А не когда руководство вызовет к себе и вежливо попросит написать «по собственному желанию». Такие предложения интуитивно вызывают стресс и неуверенный взгляд в будущее. Всматриваться в туманную даль по принуждению ни у кого желания не возникало. Там всегда перспективы трудоустройства теряли четкость, а банки при этом жарко дышали в спину, напоминая об очередном платеже за ипотеку.

Но дома у Погуляева картинка менялась с точностью до наоборот. Как только он переступал порог, все его личные достижения моментально обесценивались. На передний план выдвигались жесткие требования существовать согласно уставу. Приходилось подчиняться, чтобы избежать вооруженного конфликта. Илья даже как-то привык, что в семье с его мнением никто не считался. По-мужски больно, конечно. Но если об этом никто не знает, то вроде как бы все в порядке.

И тут вдруг Мила со своей мультяшкой мордашкой. Подперла кулачком щеку и улыбалась. Не спорила, не настаивала, не давила. Только спрашивала и согласно кивала. Раньше он этого не замечал. Отдыхая на море, они никогда не обсуждали дела. Разговоры сводились к бытовухе:

Он: «Чем бы нам заняться вечером?»

Она: «Я бы в рыбный ресторан сходила».

Он: «Хорошо. Тогда завтра возьмем на прокат яхту».

Она: «Здорово! Мне нравится».

И так далее.

А сейчас они уютно устроились на кухне и обсуждали планы. Его планы. Можно было высказывать собственное мнение, не опасаясь, что в ответ получишь пачку негатива. Никто не доказывал Илье, что он бездарь и тупица и, вообще, все проблемы в доме только из-за него. Наоборот, вкусно накормили и даже чай налили, а теперь вот сидели и слушали. Лучше бы, конечно, кофе. Да бог с ней, с едой. Можно хоть пельменями и сосисками питаться, лишь бы не смотрели с презрением, как на мокрицу.

– А почему ты вообще интересуешься судьбой магазина? – спросил удивленно Илья, вынырнув из рефлексии в реальность.

– Не знаю, – по-детски пожала плечами Мила. – Просто так. Интересно. Жалко просто, магазин-то хороший. Деньги в семью приносил. Да и внутри там очень красиво. Я же один раз из любопытства с Аллой туда зашла. Только тебе не говорила.

– Ты очень рисковала, Дарья могла тебя увидеть. Представляешь, что бы она тогда устроила?

– Какой риск? Она же не знала, кто я. Ну пришла и пришла. Может, я просто посетительница.

– Да, верно.

– А мне там очень понравилось. Я всегда хотела работать в таком месте. Картины такие красивые, мебель в завитушечках и посуда шикарная. Даже страшно есть с такой, – Мила мечтательно закатила глаза к потолку. – Это тебе не парикмахерская – кресла и зеркала. Целыми днями ножницами щелк-щелк. Надоело уже.

– Если тебе так нравится в магазине, так иди туда и работай.

– Кто же меня возьмет?

– Как кто? Я. Теперь я там хозяин. Кого хочу, того на работу и беру.

– И кем же ты меня возьмешь? – удивилась Чистякова.

– Как кем? Управляющим.

– Ты что, с ума сошел? Какой из меня управляющий? Я же в этом совсем не разбираюсь. Там, наверное, столько знать надо.

– Ничего, научишься. Дарья, когда туда пришла работать к своей тетке, тоже ничего в этом не понимала. Но разобралась. И ты разберешься.

– А вдруг у меня не получится?

– Ну а если не получится, продам магазин – и все.

– Ладно. Давай попробую. Только чур уговор.

– Какой?

– Если что-то мне будет сложно, я попрошу сестру мне помочь. Ты же не возражаешь?

– Конечно нет. Делай как хочешь.

– Ладно, – довольно улыбнулась Мила и посмотрела на нетронутую чашку рядом с ним. – Ты чай не любишь?

– Если честно, то не очень. Я бы лучше кофе выпил.

– Хорошо, сейчас сделаю.

И вот снова тот же укол изумления. Потянись он раньше к кофемашине в вечерний час, прослушал бы часовую лекцию о вреде кофеина на ночь, ослином упрямстве и дурных манерах. Илья пробовал убедить супругу, что спится ему после этого ничуть не хуже, чем после стакана теплого молока. Но аргумент на Скобу не подействовал. Сказала, что нельзя, значит, нельзя. А Мила спорить не стала. Просто легко вскочила и взяла чистую чашку. Все-таки чертовски приятно, когда с тобой считаются.

Глядя на то, как она сосредоточенно разбирается в работе аппарата, Погуляев вдруг поймал себя на мысли, что вопрос «Что теперь делать?» как-то потерял градус актуальности. Нельзя было сказать, что бытовые проблемы мигом рассосались. Со Скобой, конечно, он о них вообще не думал. Вряд ли это милое существо, тыкающее во все кнопки подряд с нахмуренным лобиком, способно заменить Дарью. В бытовом смысле она против Дарьи была как мальтийская болонка