Читать книгу - "Без брака - Павел Алексеевич Астахов"

Маргариты в суде представлял, разумеется, Марк Трезвонский. Дело он выиграл, поскольку брак Маргариты и Глеба был реальным, вместе они прожили двадцать с лишним лет, вели совместное хозяйство, и на жену даже оказались записаны кое-какие активы, что подтверждало ее участие в делах мужа.

Пятьдесят процентов, положенные ей при разводе, Маргарита взяла акциями предприятия, которые очень скоро оказались у Коновалова. Единственное, что досталось самой несчастной жене, это квартира, в которой она проживала вместе с детьми, да небольшая сумма на счете, на которую можно безбедно жить, пусть и без особого шика.

Потери бизнеса Барандин жене не простил, впрочем, как и измены, и все общение с ней прекратил, оставаясь на связи только с детьми. Те материнского «порыва» тоже не поняли, предпочитая большую часть времени проводить с отцом, да и были уже достаточно взрослыми. Маргарита осталась совсем одна. Любовник-тренер, разумеется, растаял в туманной дали сразу после окончания бракоразводного процесса, и несчастной женщине оставалось только кусать локти оттого, что она так глупо попалась.

Про развод Барандиных Таганцеву рассказал Олег Баташов, с которым майор встретился у Гороховых. Отец Фомы обещанную Саньке встречу организовал за пять дней. Олег Сергеевич оказался неплохим мужиком приятной наружности. Таганцев даже порадовался внутренне, что не взял на эту встречу жену. Нет, в Наткиной верности он был уверен, это когда-то, в прошлом, его ветреная супруга вполне могла увлечься статным и красивым бизнесменом, у которого, в отличие от Константина, правоохранительные органы были прошлым, а не настоящим.

Свой интерес к просьбе Гордина и делам Коновалова Таганцев объяснил прямо и честно. Понимал, что с такими людьми, как Баташов, юлить и недоговаривать не стоит.

– А я ведь сразу понял, что тут дело нечисто, – задумчиво проговорил Олег Сергеевич, когда Костя закончил свой рассказ. – Информацию о Миронове действительно я собирал, было дело. Это моя специализация – пробивать по базам человека, чтобы понять, стоит с ним иметь дело или нет. Ничего запрещенного в этом нет, обычная предосторожность больших бизнесменов. И Миронову я дал самые хорошие рекомендации, потому что все у него чисто и легально. И тот его старый, фактически не расторгнутый брак, был единственным пятном на всей биографии. Я даже думать не мог, что за это можно уцепиться. Да еще так крепко. Хотя мог бы и догадаться. Прецеденты были.

– Какие прецеденты? – спросил Костя, и тут-то Баташов и рассказал ему про Маргариту Барандину и уведенную с ее помощью сеть алкомаркетов.

Он же договорился на встречу с Маргаритой, на которую Костя взял с собой Варвару Миронову. Хотел, чтобы та своими глазами увидела, что именно ее ждет. Маргарита Барандина встретила их в халате и растоптанных тапочках, хотя на дворе стоял день-деньской. Глаза у нее были потухшими, безжизненными, и вся она походила на выключенную, точнее, перегоревшую лампочку.

Встреча с ней произвела на Варвару совершенно неизгладимое впечатление. Она даже поплакала немного в подъезде, когда они с Костей вышли из квартиры Маргариты.

– Что же я наделала, что же я наделала, – все повторяла она, пока Костя бережно, под руку вел ее к своей машине.

– Варя, да вы ничего пока не наделали, – мягко сказал он. – Любой человек имеет право на ошибку, главное – вовремя ее признать и исправить. И в этом вы никуда не опоздали. Ваше заявление принято и уже работает. Вы поймите, это международные аферисты, которые просто использовали вас в роли такого «троянского коня», на котором можно въехать в самое сердце бизнеса Миронова. И таких коней у них десятки. И теперь вы сами видите, что многие из тех, кто соглашался на эту и без того не очень завидную роль, в итоге вообще оставались ни с чем. Среди этих женщин были и просто обманутые несчастливицы, как та же Маргарита, с которой вы только что познакомились. Но были и те, кто пострадал от собственной жадности и наглости. Хотели разорить мужа, а сами остались с пустым карманом, потому что договоры с Трезвонским составлены очень хитро.

Константин показал Варваре и расчеты, сделанные адвокатом Миронова Мариной Раковой. Когда Варя наглядно, на цифрах, увидела, что она теряет в результате сотрудничества с Трезвонским и что приобретает, то снова заплакала.

– Я сама себе кажусь полной идиоткой, – призналась она. – Как я могла вообще повестись на все эти россказни и посулы?

– Все можно исправить, – терпеливо повторил Таганцев.

Его коллеги из отдела по борьбе с экономическими преступлениями постоянно держали его в курсе того, как двигается дело. Коновалов был слишком крупной рыбой, чтобы подловить его так просто. Потому начали с рыбешки помельче. Первым, кого вызвали на допрос, стал Михаил Гордин.

Его разработка строилась на показаниях Александры Кузнецовой, которая рассказала про подслушанный ею в саду Гороховых разговор. Олег Баташов подтвердил, что такой разговор действительно состоялся и в нем Гордин упомянул о том, что собирается забрать себе бизнес Миронова, которого требуется «наказать» за несговорчивость. И о том, что схема строится на единственном темном пятне в прошлом Виталия, рассказал тоже.

Так как в разговоре с Баташовым Гордин упоминал Эппельбаума, в полицию вызвали и незадачливого доктора. Напуганный прошлыми неприятностями, он довольно быстро рассказал, что всю свою околокриминальную деятельность вел в интересах Гордина и Коновалова. А также поведал и о том, что эти господа ему пообещали, что в скором времени он займет должность управляющего директора в сети косметологических клиник Миронова.

Затем к делу привлекли братьев Клюшкиных, вынужденных пояснить, с какой целью они интересовались оборотом одной из таких клиник, расположенных в жилом комплексе «РАЙ-ОН», и на основании чего собирались расширить не принадлежащее им помещение. Так в деле всплыла фамилия Андрея Занозина. Папка с доказательствами умышленного рейдерского захвата росла и пухла.

На следующем этапе в нее добавились показания Варвары Мироновой о том, какие разговоры с ней вел адвокат Марк Трезвонский. Вызванный на допрос, он сразу скис и начал сдавать всех подряд. Адвокат страшился потерять свою публичность, раскрученный блог и репутацию защитника разведенных жен. Он был готов практически на все, лишь бы выйти сухим из воды, и пытался доказать, что не имеет к рейдерскому захвату никакого отношения.

Однако заключенный с Варварой Мироновой договор красноречиво доказывал, что это не так. Свои показания против Трезвонского также дали Маргарита Барандина и Ирина Липатникова, потерявшие и хорошее расположение своих мужей, и отсуженные деньги. Испугавшийся адвокат теперь пел, как канарейка, рассказывая все, что он знает, про Коновалова, Гордина и Занозина. У следствия появился реальный шанс доказать причастность всей троицы к созданию преступного сообщества.