Читать книгу - "Азимут бегства - Стивен Котлер"

Вдоль побережья они едут на север, слушая кларнеты, барабаны и аплодисменты; звуки грохочут в гидравлическом эжекторе. Проехав Стинсон-Бич, они сворачивают на дорогу, которая становится все уже и уже после каждого поворота. Койот останавливает машину перед железными воротами, нажимает небольшую латунную кнопку и снова садится за руль. Ворота, не издав ни единого скрипа, открываются.

Своим великолепием дом производит взрывоподобное впечатление. На карнизы под острыми углами падает яркий солнечный свет, делая всю картину невероятной и неправдоподобной. Окна закрыты тяжелыми занавесями. Дверь красного дерева, высотой в четыре человеческих роста, выкрашенная в светло-вишневый цвет; дверной молоток, сделанный в виде старика, согнувшегося под непосильной ношей. Койот проводит пальцами сначала по спине старика, потом по потемневшей серебряной мезузе. Не успевает он прикоснуться пальцами к губам, как дверь распахивается.

Они входят в коридор, потом в другой, потом еще в один, откуда попадают в большую комнату. За столом размером с небольшую китобойную шхуну сидит малопривлекательный человек. Человечек этот ростом не выше зонтика, сидит тем не менее, горделиво выпрямив спину, отчего кажется больше. Короткие волосы гладко зачесаны с высокого лба вверх. На человеке смокинг и ермолка. Он смотрит в окно. Поворачивается к гостям, снимает круглые очки и смотрит на Койота. Койот стоит, сохраняя полную неподвижность. Анхель остается в дверях. В углу чисто выбритый детина безмятежно наблюдает за происходящим.

Он смотрит на приятелей так, словно они совершили самую грубую в своей жизни ошибку. Человек за столом протирает глаза и улыбается.

— Я думал… — говорит он.

Койот поднимает правую руку ладонью вверх, поднимает невысоко, только до пояса. Человек кивает и снова улыбается.

— Синий Койот, он не скурвился, верно любил мамбо, грузил на корабли призраки и прислуживал при отсечениях голов.

— Самуил, — произносит Койот и снимает шляпу.

— Как им удалось убедить тебя участвовать в отсечении головы?

— Это была моя голова, — пожимает плечами Койот.

Самуил откидывается на спинку стула и складывает руки на коленях.

— Потому что правила есть правила, — говорит он.

— Потому что правила есть правила, — как эхо повторяет Койот.

— Я слышал, что тебя взяли в Латинской Америке.

Койот отрицательно качает головой.

— Снова рассказываешь байки?

— Это мои байки, — отвечает Койот.

Самуил призывно поднимает левую руку, машет Анхелю, приглашая его пройти от дверного косяка.

— Заходи, мальчик, не надо прятаться, я уже слишком стар, чтобы изображать из себя большого гангстера.

Ботинки Анхеля стучат по мраморному полу.

— Как тебя зовут?

— Анхель.

— Англ?

— Анхель, — Самуил бросает взгляд на Койота, — Анхель маймонид?

— Маймонид, — отвечает Койот.

— Удачи тебе Анхель, мазл тов, — говорит Самуил.

— Маймонид. — Анхель растерянно улыбается.

— Маймонид — старинный еврейский ученый, написал знаменитый трактат, который называется «Руководство сомневающегося». Он был большим приверженцем истины, разумным человеком, Маймонид, — это истина.

— Ты пришел сюда во имя Бога или ты пришел для того, чтобы выпить чашечку кофе с больным стариком? — спрашивает Самуил.

— Боюсь, что ради первого.

— Тогда говори, что тебе нужно.

— Мне нужна самая свежая карта Ватикана, хорошая карта внешних строений, улиц, входов, выходов, помещений и постов охраны, время смены караулов и система обеспечения безопасности.

— А подземные сооружения? — спрашивает Самуил.

— Под землей нам тоже нужно все, что есть, — ловушки, потайные двери, переходы, канализация, акведуки, канавы, траншеи, щели, изъяны в фундаментах, линии нагрузок и напряжений в стенах, подземные ходы, которые выходили бы на поверхность самое меньшее в полумиле от стен, и в довершение всего нам нужна библиотека и секретные архивы, путь отхода.

— Как быстро вам все это нужно?

— Две недели, максимум — три.

— Дайте мне шесть дней и шабат.

— Спасибо, Самуил, — говорит Койот.

— А-а, все было бы гораздо быстрее, но большая часть материалов в Европе, на путешествие нужно время, да и надо подумать о сопровождении, кому теперь нужны старые карты? Там, куда я скоро отправлюсь, нет никаких карт. Ты не скажешь мне, за чем вы охотитесь?

Койот отрицательно качает головой.

— Потому что правила есть правила, — говорит Самуил.

— Потому что правила есть правила, — повторяет Койот.

— Шалом, Самуил, значит, шесть дней и шабат, и огромное тебе спасибо.

— Шалом, Койот, рад был узнать, что тебе не снесли голову.

Койот делает несколько шагов к двери, потом останавливается.

— Самуил, ты когда-нибудь слышал об Обществе?

— О каком таком обществе?

— Не о таком каком, а об Обществе.

— Об Обществе… — Самуил, раздумывая, проводит рукой по волосам. — Это не значит, что мне надо в него вникнуть?

— Нет, думаю, что нам это ни к чему.

— Берегись, Койот.

— Счастливо, Самуил.

По дороге домой Анхель и Койот заходят в маленький магазинчик, покупают воду и едут на пляж; там они гуляют по пустынному горячему песку и, причмокивая, пьют красную сладковатую жидкость.

— Как он сможет так быстро раздобыть карты? — спрашивает Анхель.

— Я даже раздобыл школьную грамматику латинского языка с картой системы римской канализации на второй странице обложки. На первый взгляд там невозможно ничего понять. Но есть целая сеть людей, которые хотят знать, где находятся кое-какие вещи, и которые знают, как до них добраться.

— А Самуил?

— Самуил есть часть каждой сети из всех, какие когда-либо существовали с начала времен.

Анхель кивает в ответ, делает несколько шагов и останавливается. Обернувшись, он видит, как от ветра колышется океанская гладь. Тень Койота крыльями лежит на песке.

— Что значит «он не скурвился»?

— Я не скурвился, потому что никогда не занимался наркотиками, это одно из моих правил.

Когда они покончили с питьем, Койот забирает у Анхеля его стаканчик и идет к мусорному контейнеру, крышка тонкая, и когда Койот закрывает ее, то весь контейнер становится похожим на голову в шляпе.

Объявление появилось в воскресной «Кроникл». Анхель не стал смотреть все, но часть прочел: «Римская вилла: семь комнат, двухэтажная библиотека, окна с видом на небо и так далее». Почему-то объявление перепечатала нью-йоркская ежедневная газета, а потом оно появилось в римской газете; потом, в один прекрасный день, раздается звонок в дверь, и появляется почтальон. Анхель открывает дверь, расписывается в получении бандероли и прощается с курьером и только после этого вдруг видит, что на пакете нет адреса. Поняв это, он дает себе труд выглянуть на улицу, но не видит ни пикапа, ни почтового грузовичка, в общем, никаких признаков официальной доставки.