Читать книгу - "Тайная любовь Копперфильда - Анна Данилова"

— Скажи, а что ты подумал обо мне тогда, когда понял, что это засада и что меня там нет?.. Что тебя заманили моей эсэмэской для того, чтобы убить? Ты поверил, что я причастна ко всему этому? К этой бойне? К этому убийству?

— Нет. Однозначно, нет. Надя, ты же знаешь. Я никогда в тебе не сомневался. Никогда.

— Поэтому использовал и меня примерно так же, как Головины-Вдовины Тришкина?

* * *

Машина остановилась в тихом глухом переулке. Белый особняк с черными литыми ставнями, аккуратно выстриженный ряд самшитовых кустов по обе стороны мощных ворот.

— Зачем ты привез меня сюда? — спросила Надя. — Ты же знаешь, что я не могу здесь остаться. Если я исчезну, то Денис подумает, будто я сбежала, то есть что я виновата в этих двух смертях. Или же подумает, будто бы меня похитили. В любом случае все это будет указывать на то, что я имею отношение к этой истории с деньгами и убийствами. А я не хочу. Я изначально не хотела ни во что ввязываться! Я же понятия не имела, что ты, решив подстраховаться на случай «атомной войны», перевел на мой счет свои деньги!

— Ты отлично знала, что у тебя в Цюрихе есть счет, так?

— Так. Как знала и то, что у меня на нем ничего нет. Мы же с тобой открывали его, я отлично это помню. Ты еще сказал, что вот, мол, Надюха, как разбогатеешь, будешь хранить здесь свои денежки… Смеялись еще тогда, ты говорил, что я стану известной и очень богатой художницей… И что? Чем все это кончилось? Ты знал вообще, как и чем я жила все эти годы?

— Знал. Знал, что ты бедствуешь, что тебе плохо. И все это свидетельствовало о том, что ты действительно понятия не имела о том, что на твоем счету есть деньги. Господи, Надя, мы так много уже об этом говорили! Как не знал этого и также нищенствовал Тришкин. Что поделать, когда тем, у кого эти деньги есть, приходится постоянно думать о том, как бы их не потерять. Я доверял полностью тебе, а эти мерзавцы — Тришкину.

— Вот только завещания я никакого не оставляла, а потому в случае моей смерти все твои денежки перешли бы моей дорогой мамочке. Так что ты рисковал, причем сильно.

— Пойдем, — он вышел из машины и помог выйти Наде. Они вошли в дом, в приятный полумрак холла.

— Завещание было, — вдруг услышала Надя. Она шла следом за мужчиной, смотрела в его коротко стриженный затылок и не понимала вообще, что происходит. — Было.

— Как это?

— Когда я оформлял на тебя мастерскую, ты подписывала большое количество бумаг. Подписала и завещание.

— А как же нотариус?

— Потом он его заверил. Ты же прекрасно знаешь, что у меня был свой нотариус. Мы с ним еще и не такие дела проворачивали. А иначе как?

— Значит, обманул меня?

— Подстраховался.

— И на кого же я все это оставила? На тебя, разумеется?

— Восемьдесят процентов на меня, остальные — на твою мать и твоего сводного брата.

— Очень великодушно с твоей стороны. Олег, скажи, зачем ты меня сюда привез?

— Говорю же, тебе очень опасно оставаться там, дома… Знаешь, я пришел в ужас, когда узнал, где, в каких условиях ты жила все это время.

— Да ладно… Не думаю, что тебе там, в Германии, в больнице было лучше. Важно, что я была здорова. И, между прочим, я тосковала по тебе…

Он резко остановился, повернулся. Хотел было обнять ее, но она отстранилась.

— Прошу тебя, Олег, не надо. Мы же с тобой уже обо всем договорились. Зря я села к тебе в машину, зря… Денис ищет меня, волнуется.

— Может, он и волнуется, да только он ничего не сделал, чтобы обезопасить тебя.

— Он и не знает, что мне грозит опасность.

— Как же это он не знает, если на тебя напали и это именно он нашел тебя, когда ты лежала без сознания.

— Если бы я ему все рассказала, он понял бы, и мы вместе бы решили, как нам поступить. Уверена, что он спрятал бы меня.

В большой гостиной было холодно.

— Олег, выключи кондиционер, ты простынешь… Тебе нельзя, это опасно.

— Да, пожалуй, ты права. Садись, устраивайся поудобнее. Будем пить чай. Я так по тебе соскучился.

В комнату вошел высокий худой человек средних лет — белая сорочка, черные брюки, — в его руках был поднос с чашками. Надя узнала его. Никита. Он был поваром, слугой, доверенным лицом Олега. Она не видела его с тех самых пор, как потеряла своего друга, как она думала, навсегда. В тот день, когда все это произошло с Олегом, Никиты не было в Москве, он навещал своих родителей в Псковской области. Эту подробность она почему-то вспомнила именно сейчас. Получается, что и он тоже, вернувшись в Москву, поверил, что Олег погиб, а значит, какое-то время находился в полном неведении, пока люди Шумилина сами спустя какое-то время не вышли на него и не привезли в Германию, где он ухаживал за своим больным хозяином. Конечно, и на его счетах были деньги Шумилина, Надя в этом не сомневалась. Вероятно, именно эта мера предосторожности — размещение капитала на счетах его близких людей — и позволила Олегу выжить, набраться сил в дорогостоящей частной клинике Германии. А также платить зарплату его приближенным.

Никита разлил чай по чашкам и удалился, не проронив ни слова.

— Расскажи, как у тебя с ним, — попросил Олег. Несмотря на то что здоровье вернулось к нему, он все равно был бледен и казался слабым. Возможно, он гораздо больше пострадал психологически и пока что не пришел в норму.

— Олег, пожалуйста, не надо.

— Не хочу, чтобы ты страдала, понимаешь? Я с самого начала тебе говорил, что это плохая затея, что тебе не надо было устраивать весь этот спектакль…

— Олег!

— И уборщицей к нему уж точно не надо было устраиваться.

— Я просто хотела попасться ему на глаза. Я и не убирала там, за меня работала Валя…

— Все равно. Ты мечтала подняться до его уровня, встретиться с ним как бы на равных, а сама в это же самое время мыла ему полы в офисе! Надя, ты — сумасшедшая! Как ты не понимаешь, если бы он любил тебя, то уж точно не забыл бы. Вспомнил бы вашу первую встречу…

— Ты заставляешь меня страдать… — прошептала она, глотая слезы. — Зачем ты мучаешь меня?

— Он не нужен тебе. Вот увидишь, уже очень скоро, не без помощи этого Левина, он поверит в то, что ты причастна к убийству Сырова.

— Нет, не поверит.

— А ты сама бы поверила, если бы все было против него? Вот представь себе, что это его отпечатки пальцев повсюду — на месте преступления, в театре, где работал Аркадий… Ты клянешься, что тебя не было в Ницце, а в твоем паспорте стоит виза и штамп пересечения границы!

— Ты же все прекрасно понимаешь. Все же было задумано как игра, исключительно для того, чтобы привлечь его внимание к себе. И все! Предполагалось, что, вернувшись в Москву, он попытается вспомнить, где видел меня раньше, что будет искать и найдет… Что…