Читать книгу - "Стена плача - Татьяна Александровна Бочарова"

прокурорские проверки, произошедшее квалифицировалось как «несчастный случай, повлекший за собой тяжкие телесные повреждения и смерть». На суде командир центральной машины бился в истерике и кричал, чтобы его расстреляли. Ему дали два года…

Всего этого Алексей простить себе не смог, хотя формально ни в чем виноват не был. Месяц он пил по-черному, на службе не появлялся. Потом написал рапорт об увольнении. Начальник штаба подполковник Паничкин тщетно уговаривал его подумать, но Алексей был непреклонен. В роте его больше не видели.

Через два месяца пришел приказ об увольнении. Все это время Алексей просуществовал в пьяном угаре, не разбирая, день на дворе или ночь.

В таком состоянии его и загрузили в поезд бывшие сослуживцы. Через четверо с половиной суток он был в Москве…

…Алексей очнулся от звона разбитого стекла. Под ногами валялись осколки стакана, из крана на полную мощь хлестала вода.

Охота было опять, в который раз, вспоминать всю эту дребедень! Давал же себе слово больше об этом не думать, жить сегодняшним днем, но нет: так и тянет препарировать прошлое, хоть отлично известно, к чему ведут подобные размышления.

Голова болела уже нестерпимо, раскалываясь на куски. Отчаянно хотелось выпить.

Алексей крутанул кран, выключил воду, взял веник, смел в совок остатки от стакана, выкинул их в ведро. Потом, тяжело передвигая ноги, дошел до комнаты. Кое-как убрал диван, сунул Пал Палычу кусок заветренной морковки, натянул джинсы и свитер.

Наверное, стоит пойти прогуляться. В холодильнике снова шаром покати, нужно купить что-нибудь из еды, а заодно стиральный порошок. И еще шоколадку для Насти, большую, белую, с орехами и изюмом – кажется, она именно такие любит, вечно разглядывает их в витринах магазинов.

При воспоминании о Насте, и особенно о том, что завтра вечером она придет, Алексею стало немного легче. Он накинул куртку и спустился на улицу.

Дул сырой и теплый ветер. Пахло весной. Над почерневшими сугробами с криком носились вороны.

Алексей, не торопясь, дошел до конца улицы, завернул в маленький магазинчик, взял у молоденькой, смазливой продавщицы батон, триста грамм докторской и пакет гречки. Придирчиво оглядел имеющийся в наличии шоколад, но нужного не нашел.

– Напротив зайдите, – посоветовала девушка. – Там у них кондитерский отдел отличный. И торты свежие есть.

Алексей кивнул и, расплатившись, вышел. Ему пришло в голову, что можно бы купить и торт, спрятать его в холодильник до завтра, а потом устроить небольшую вечеринку по случаю их с Настей примирения.

Решив, что так и нужно поступить, он бодро зашагал к расположенному через дорогу красиво отремонтированному зданию.

Выбор продуктов здесь действительно был отменный: колбасы всех сортов, сыр, от дешевого до самого дорогого, деликатесного, куча овощных консервов, мясные полуфабрикаты. Алексей не спеша продвигался к прилавку с кондитерскими изделиями, с интересом рассматривая витрины.

– О! – раздался вдруг позади него веселый голос. – Какие люди в Голливуде!

Он обернулся. Прямо перед ним стояла Морковка, улыбающаяся, в короткой кожаной курточке, еще более короткой юбке и длинных, до колен, модных сапожках. Шикарные рыжие волосы были коротко, под мальчишку, острижены, и это ей очень шло.

– Привет. – Алексей невольно улыбнулся, глядя на ее простодушную, безудержно размалеванную физиономию.

– Между прочим, грех забывать старых друзей. – Морковка укоризненно покачала аккуратно причесанной головкой. – Что ж ты, совсем пропал, не видать, не слыхать!

– Да ведь и ты тоже куда-то делась, – попытался оправдаться Алексей. – Я на рынок пару раз заглядывал, не было тебя там.

Девушка перестала улыбаться, лицо ее сделалось серьезным.

– В Подольск ездила, к матери. Ей очередной ухажер три ребра сломал и ключицу, в больницу положили. Я с братишкой сидела, со Стаськой, денег им туда свезла, какие были. Вот так. – Она вздохнула и пару раз моргнула густо намазанными ресницами. – Вернулась, кругом одни рожи, проти-ивные, хоть вой. А тебя, мил-друга, нет и нет. Тоска! – Морковка захохотала, пронзительно и тоненько, как всегда, когда была навеселе, еще не совсем пьяная, а лишь приятно возбужденная. Щеки под толстым слоем штукатурки залились естественным румянцем.

Несколько покупателей оглянулись и поглядели на нее с неприязнью.

– Во черти, – весело ухмыльнулась Морковка. – Зыркают, точно я им сто рублей должна. – Она переместилась поближе к Алексею. – Ты-то как, давай рассказывай.

– Да чего я, – он усмехнулся, пожал плечами, – нормально все. Работаю.

Морковка смерила его внимательным взглядом:

– Ну а эта твоя… модель… ходит к тебе?

– Какая модель? – не понял Алексей.

– С колечком обручальным которая. – Морковка наклонила рыжую голову и хитро прищурилась, наблюдая за произведенным ее словами эффектом. – Не боись, Капитан, ЧК не дремлет, ему все видать.

Алексей молчал, не зная, что ответить. Он наконец догадался, что речь идет о Насте. Но когда эта рыжая лиса ухитрилась все пронюхать?

– Ладно, не смотри так. – Морковка миролюбиво махнула рукой. – Ты куда шел-то, в винный?

– Да нет, – с неохотой проговорил Алексей, – в кондитерский.

– Оба-на! – Морковка звонко шлепнула себя по ляжке. – Ты ж, Капитан, сладкое вроде не уважал. Или вкусы изменились?

– Изменились, – сухо произнес Алексей. – Давай, что ли, прощаться, Лизавета, я спешу.

– По тебе не заметно было. Я ведь за тобой уже минут десять наблюдаю, как ты сюда вошел.

– Ну и наблюдай дальше, на здоровье. – Алексей усмехнулся и двинулся вдоль прилавков.

Морковка тут же сорвалась с места и засеменила рядом. Ему стало ясно, что так легко она не отстанет. «Ну и фиг с ней, – равнодушно подумал он. – Пусть поможет торт выбрать, раз ей заняться нечем».

Точно прочитав его мысли, Морковка сообщила доверительным тоном:

– Знаешь что, здесь такая «Прага» обалденная продается, прям как в фирменном ресторане.

Алексей окинул ее насмешливым взглядом:

– А ты была в «Праге»?

– А то нет! – обиженно вскинулась Морковка. – Раззявый меня аж три раза туда водил.

– Я б на его месте подумал, прежде чем так бездарно тратиться, – ехидно проговорил Алексей. – Ладно, сколько она там стоит, «Прага» твоя?

– Сто шестьдесят, кажется.

– Не хило.

Они остановились перед витриной, уставленной многочисленными тортами и пирожными. «Прага» действительно была и выглядела в высшей степени соблазнительно.

– Бери, – вполголоса посоветовала Морковка. – Вкусная, пальчики оближешь. – Она помолчала немного и прибавила совсем тихо: – Меня небось тортами не кормил.

Алексей оставил эту ее фразу без ответа, пробил чек и бережно взял из рук продавщицы круглую прозрачную коробку.

– Теперь куда? – Морковка заглянула ему в лицо. – Домой?

– Я – да, а ты – не знаю. – Он хотел было отодвинуть ее в сторону, но она крепко ухватилась за рукав его куртки.

– Подожди, Капитан! Чего ж это мы, не отметим встречу? Пошли, я угощаю.

Алексей покачал