Читать книгу - "Пепел и кокаиновый король - Александр Логачев"

Самым опасным казался боец, засевший на дереве в каких-то метрах двадцати у слоновьей тропы. Это было просто везение, что Сергей его засек, потому как еще чуть-чуть, и дозорный сам бы срисовал подкрадывающуюся к лагерю троицу. К выдвижному дозорному посту вдобавок вдоль периметра лагеря с винчестерами под мышками прогуливалась троица скучающих евроафриканцев в широкополых шляпах. Но эти были почти не опасны, поскольку не слишком утруждались несением службы, а все время о чем-то спорили и косились на происходящее в лагере. Им было крепко завидно, что они должны служить, а кто-то развлекается.

Ромашки здесь не росли, а жаль. Как бы здорово оказалось поползти по родному полю. Зато высящихся из жесткой травы издалека похожих на термитники отполированных дождями и грифами слоновьих черепов хватало. И где-то на самой окраине поля дюжина негров под надзором еще нескольких белых, не смотря на разом навалившуюся тропическую темень, курочила из черепов бивни. Так сказать, побочный промысел.

И, как это ни забавно, чем ближе двинувший по-пластунски на разведку Сергей подбирался к лагерю, тем меньше шансов у него оставалось быть обнаруженным. Во-первых, потому что лагерь неплохо освещался, ночные бабочки липли к повсюду развешенным лампам, и из света в окружающем мраке вряд ли можно было разглядеть хоть что-то, а в одной из палаток жужжал движок, вырабатывающий электричество. То есть за его шумом производимый разведчиком шорох тоже терялся.

А во-вторых, потому, что болтающиеся по лагерю свободные от вахты искатели приключений, как один, пребывали на разной степени кочерге. Кто-то валялся с намертво зажатой в руке пустой бутылкой, кто-то пьяно ржал над нехитрой шуткой в кругу у костра. Двое молодцев развлекались тем, что ставили на голову привязанного к столбу пожилого негра опорожненные жестянки из-под пива и с пятнадцати шагов навскидку разили жесть в окрошку из длинноствольных револьверов. Сергею тут же до зуда захотелось хоть один глоток «Адмиралтейского», а еще не очень понравилось, что с восьми попыток не выпало ни одного промаха, ведь вполне можно было ожидать, что ему придется сойтись с этими снайперами не на жизнь, а на смерть.

Хотя стоп. Вон у той, третьей слева, палатки явно скучает еще один трезвехонький часовой. Даже не отошел подальше справить малую нужду, а сделал это, не покидая поста. Получалось, есть все шансы обнаружить искомую костяшку припрятанной там, как плавленый сырок в мышеловке.

— А в нашем городке был случай, — у костра пришел черед страшных историй, — банда старого Хельмута поймала одного несчастного парня, завела, по пути взломав телефонный автомат, и давай кормить монетками.

— Факинг кот, ел?

— Приставили нож к пузу, гот демент, вот и ел. Пока не подавился.

— Помер, факинг кот?

— Каюк стопроцентный, только после смерти несчастный стал являться. И из призрака, как из сломанной копилки, все время сыпались призраки монеток.

— Факинг кот! Со звоном?

— Нет, в абсолютной тишине. Но все равно в построенном доме никто поселиться не решился. Привели колдуна вуду, а тот заявил, типа призрак исчезнет, когда монетки кончатся.

— А у нас была история — одному парню приснилось, что он завтра умрет, и вот…

— Погоди, факинг кот, дай дорассказать!

— А другая старая колдунья заявила. Что призраки монеток не кончатся никогда. Потому что, гот демент, это призраки тех самых монеток, которые на счастье туристы кидают в море. И кидать будут всегда.

— Факинг кот, и чем все кончилось?

— Тем, гот демент, что я вскрыл домашний сейф, где старый Хельмут хранил накопленное, и уехал на Север.

— А у нас был случай, одному типу приснилось…

Сергей очень удивился, что враги не удосужились возвести вокруг лагеря какие-нибудь самые примитивные проволочные заграждения и обвешать их консервными банками, вон сколько вокруг бесплатной рабочей негритянской силы. С другой стороны переть на себе мотки колючей проволоки сквозь джунгли, или даже просто гнать груженных бухтами проволоки негров — занятие не для ленивых. В общем-то, главное Пепел уже разведал, за поставленной на кон ценностью он вернется на рассвете, сейчас же оставалось только вычислить среди двух десятков противников главаря, чтоб потом не упускать из виду.

Это мог оказаться угрюмый детина лет сорока, в одиночестве сидящий под лампой за длинным столом и что-то записывающий в блокнот. Или типчик с короткими усиками, которого Сергей узнал, не смотря на расстояние. Узнал не благодаря профессиональной памяти картежника, а потому, что этот парень, как сел Сереге на хвост в Праге, так до сих пор висел, будто репей. Да, это был тот самый земляк, от которого Пеплу повезло ускользнуть в Моравии, и который чудом уцелел в отельной разборке. Живучий и цепкий гаденыш по имени Андреас.

Андреас вился вокруг единственной на весь лагерь особы женского пола. Вполне миловидной явно запуганной до дрожи в коленках блондиночки в очках, футболке и длинных шортах. Кажется, это и была последняя оставшаяся в живых «хороший белый человек» из археологической экспедиции. Сквозь отвратительный английский Андреаса, да еще сдобренный родным пьяным матом, Сергей понял, что тот клеится к даме под лозунгом «пошли в палатку сторожить тайник всю ночь на пару». Не будь Пепел так занят, он бы и сам с удовольствием подбил клинья к представительнице древней науки, сейчас же отметил только то, что, судя по словам Андреаса, «тайник» с обозначенным в пари раритетом устроен в одной из палаток, а не, например, на дне выгребной ямы.

Перестрелявшие всю посуду на голове у насмерть затюканного негра ковбои придумали, чем продолжить развлечение. Один ненадолго отлучился и вернулся с небольшим предметом, а когда водрузил, Сергей серьезно заерзал, разглядев человечий череп.

Правда, чересчур маленький. Наверное, череп ребенка. Фу-у-у, у Пепла отлегло от сердца, конечно же это была обезьянья черепушка, но как похожа! Теперь за грохотом выстрелов появился риск пропустить что-нибудь важное из препирательств Андреаса и блондинки. Сергей решил рискнуть подобраться поближе, вон до той груды костей.

О, как жестоко он просчитался! Евроафриканцам не зачем было городить колючую проволоку с банками, они «убедили» негров выложить подступы сухими костями, и хруст задетого прикладом слоновьего ребра раздался громче, чем щелчок взведенного у виска курка. И самое страшное, что этот отчетливый звук даже сквозь бубнение движка услышали все: и трое меряющих поле ногами дозорных, и мающийся на посту у палатки часовой, и Андреас, и медитирующий над блокнотом под тентом угрюмый детина лет сорока.

Сначала прозвучала короткая хриплая команда. Детина под тентом уже не морщил лоб над блокнотом, а стоял, сместившись в тень, даже не снять хитреце выстрелом. Кто-то команду подхватил, потом неожиданно трезвые голоса повторили команду во втором ряду палаток. А пьяни оказалось не так уж и много, оказалось — даже тип, дрыхнувший на траве с бутылкой в руке, мигом подхватился и выставил свой вороненый ствол в сторону джунглей. Щелк, свет погас во всем лагере, зато несколько мощных и с умом расставленных прожекторов веером накрыли поле — идеальная ловушка. Только вокруг надгробиями торчащих слоновьих черепов оставались непроглядно-черные проплешины, в одной из которых затаился и Сергей, не зная в какую сторону нацелить ствол ружья. Но прочесать поле займет не больше двадцати минут. Финита ля комедия…