Читать книгу - "Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев"

Машков получил список и внимательно просмотрел все фамилии.Все одиннадцать человек, указанных в списке, были бывшими сотрудниками Первогоглавного управления КГБ СССР, входившие либо в управление «Т», занимавшеесяпроведением конкретных акций за рубежом, либо в управление «С», ведавшеенелегалами. Это были одиннадцать бывших сотрудников КГБ, когда-либо проводившихконкретные операции за рубежом и выступавших в роли «ликвидаторов». К подобнойдеятельности обычно готовили долгие годы на особых курсах в разведшколах, хотяиногда ликвидацию ставших опасными связных или провалившихся агентов поручали иобычным нелегалам, которые обязаны были справляться с подобными поручениями.

Через полчаса после получения списка Машков собрал своюгруппу и поручил сотрудникам начать проверку всех указанных в документе бывшихофицеров разведки. За исключением одного офицера, работавшего в хозяйственномуправлении СВР, все остальные давно были на пенсии, двоим было вообще засемьдесят, и трудно было предположить, что в их возрасте они еще моглипонадобиться кому-то для проведения серьезной операции. Впрочем, исключать неследовало никого. В любом конкретном деле опыт имеет огромное значение, а опыт,помноженный на мудрость, может дать фору молодому задору и крепкой физической форме.

Он распределил бывших сотрудников ПГЯ среди офицеров своейгруппы, приказав начать проверку немедленно. А сам отправился на другой этаж,где находились кабинеты сотрудников ФСБ, занимавшихся анализом и планированиемдеятельности службы безопасности. Передав список одному из офицеров, онпопросил проверить его по закрытым данным, имевшимся в ФСБ. Офицер ввелинформацию в компьютер и довольно быстро получил ответ, из которого следовало,что в списке нет ни одного из профессионалов, работавших в службе «А» Первогоглавного управления КГБ. Машков, получив ответ, нахмурился. Он знал, чем именнозанималась служба «А». Это был засекреченный отдел разведки, занимавшийсядезинформациями и тайными операциями.

– В списке нет никого из этой службы, – доложил офицер,получив данные компьютерного анализа.

– Может быть, никого не осталось в живых? – предположилМашков.

– Возможно, – согласился офицер, – но вообще-то они никогдане дают фамилии бывших сотрудников службы «А». Даже если кто-то уцелел, то итогда мы не получим конкретных фамилий. Это абсолютно закрытые данные, и СВР ихне даст никому, даже нам.

– Ясно, – кивнул Машков, понимая, что работа его группыможет зайти в тупик и окончиться ничем. – Я вас нет никаких данных?

– Я нас больше ничего нет, – ответил офицер, – но, может,что-то есть у Кучинского. Вы же знаете, что он имеет собственную базу данных. Янего память лучше всякого компьютера.

– Спасибо, – кивнул Машков.

Он спустился на другой этаж, прошел по коридору и постучал взнакомую дверь. В кабинете, куда он собирался войти, сидел подполковник ВладленКучинский, которого называли «походной ЭВМ» за его абсолютную память и умениеизвлекать из нее нужную информацию даже многолетней давности.

Кучинский был высоким лысеющим мужчиной лет сорока пяти. Я негобыл большой, немного вытянутый нос, мягкий подбородок, пухлые губы, большиекарие глаза. Увидев Машкова, он приветливо замахал рукой, приглашая гостясадиться.

– Добрый день, Владлен Георгиевич, – поздоровался Машков,усаживаясь за стол.

– Здравствуйте, – улыбнулся Кучинский, – догадываюсь, чтоопять пришли по мою душу. Нужна какая-нибудь информация?

– Нужна, – кивнул Машков, протягивая список подполковнику.

Тот взял лист бумаги, надел очки и внимательно прочел всефамилии. Затем улыбнулся и вернул лист Машкову.

– Получили из СВР? – спросил Владлен Георгиевич.

– Да, сегодня утром. Мы запросили данные на всех бывших«ликвидаторов» или людей сходных с ними профессий, уже вышедших на пенсию. Мыищем одного человека и подозреваем, что им может оказаться бывший «ликвидатор»из ПГУ. Но у меня появились сомнения, что Служба разведки представила намполный список бывших агентов.

– Конечно, неполный, – сразу ответил Кучинский, – здесь нетсотрудников из службы «А».

– Мы ввели данные в наш компьютер и получили тот же ответ, –признался Машков.

– Ну, конечно, – рассмеялся Кучинский, – они верны своимпринципам. Разведка и контрразведка никогда не ладили друг с другом. Так былово все времена и во всех странах. Именно поэтому они нам не доверяют, а мыплатим им тем же.

– Вы считаете, что они намеренно скрыли от нас несколькофамилий?

– Не думаю, что здесь есть конкретный умысел, – сразуответил подполковник, – скорее, они сохраняют верность собственным принципам. Яведь работал много лет в ПГУ. Данные на «ликвидаторов» из службы «А» абсолютносекретны, и их не выдают никому, даже сотрудникам СВР. Поэтому в списке нетнескольких профессионалов, о которых должны быть данные в нашем управлении поборьбе с организованной преступностью.

– Проверка в нашем компьютерном центре, – возразил Машков, –ничего не дала.

– И не даст, – согласился Кучинский. – В девяносто первом мыполучили полные данные на всех возможных специалистов, которые моглипереквалифицироваться в киллеров. Тогда проходило размежевание КГБ, инапуганные августовским кризисом разведчики готовы были с нами сотрудничать.Потом они, наверное, об этом жалели. Но тогда была «романтическая эпоха»,длившаяся несколько месяцев. Никто не знал, чем все кончится. А кончилось однимбольшим общим бардаком, – неожиданно подытожил подполковник.

– Значит, если проверить в нашем управлении, там еще могутостаться фамилии «ликвидаторов», которые не указаны в списке СВР?

– Думаю, что да. В любом случае нужно попытаться сравнитьдва списка. Тогда у вас будут полные данные. Кстати, сравнительно недавноподобную сверку проводил кто-то из наших. Кажется, майор Собников. Но он искалконкретного человека и, кажется, не нашел. Вы должны учитывать, что за стольколет могли произойти изменения. Сделайте поправку и на их возраст.

– Спасибо, – поднялся Машков, – вы нам очень помогли,Владлен Георгиевич.

Через два часа он уже знал, что в списке, представленномСВР, отсутствует несколько фамилий. И среди них была фамилия Рашникова.