Читать книгу - "Зодчий из преисподней - Светлана Горбань"

— Вы сами уже смотрели запись?

— Только начало, там многовато лишней информации, можно все и не смотреть.

— Разрешите, я сам просмотрю.

— И сами решите, что смотреть. Это правильно, Виктор Андреевич, очень, я бы сказал, правильно, хе-хе. Прошу в зал.

— Благодарю. — Кинчев не спешил. — Тут мой бывший одноклассник просил подбросить к вам, говорит, вы ему работу какую-то обещали. Не охранником ли?

— Да. А что?

— Ничего, Борис — парень сильный. И надежный. Могу предоставить письменные рекомендации, хотя мы с ним давненько и не виделись. Еще со школы.

Ярыжский какой-то миг поколебался:

— Да… У нас сейчас, действительно, с охраной туговато… Я даже не знаю… Дорогая моя, — обратился он к госпоже Ольге. — Ты как думаешь?

— Что же мне думать? — Она поправила прическу, потом большие серьги с яркими рубинами. — Здесь почти каждый день такое творится, что буду рада любой живой душе, которая будет нас охранять. Я даже Надю просила, чтобы она оставляла ночевать и дочь, и уборщиц. Как только гости уедут, мы останемся один на один с… Не знаю — с кем, но это страшно.

— Хе-хе, я постараюсь быть все время дома. Пока вы, Виктор Андреевич, не поймаете злоумышленника. — Он вмиг стал серьезным. — Или их, может быть, несколько, а? Целая банда?

Кинчев только вежливо улыбнулся.

— Ну, хорошо, вы начинайте смотреть без меня, а мы с Борисом насчет работы потолкуем. — Он поманил Тура на второй этаж.

Ольга Владимировна, чрезвычайно взволнованная и возбужденная, первой пошла направо — к кинозалу, весьма современно обставленному двумя диванами, несколькими креслами, столиками и полочками, а также — большим баром в углу.

Видео и телевизор были включены, огромный экран ожидающе мерцал.

Кинчев бесцеремонно забрал у Ярыжской пульт и сел на диван:

— Разрешите, я сам. Может, придется что-то повторно прокручивать. Некрасиво командовать такой приятной и привлекательной женщиной. Лучше я сам.

Она сразу приняла игру, устроилась в кресле так, чтобы удобно протянуть в его сторону ноги. В элегантных туфельках с высокими тонкими каблуками.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Обязательно. Позже. — Он сразу начал нажимать кнопки. — О, вы остановились точно на середине.

— Да, смотрели как раз перед вашим приходом.

— Я начну с начала.

— Конечно, а я пока что распоряжусь относительно кофе. Вам — как всегда?

— После фильма.

Ольга раскинулась в мягком кресле и ничего больше не сказала.

На экране появилась изящная лестница на второй этаж. Ее середина, где два марша соединялись в один широкий. Ярыжский выбрал неплохое место — никто не мог бы проскочить не замеченным внимательным глазом камеры. Несколько раз по ступеням поднялись и спустились сама госпожа Ольга, Кирилл Иванович и Надя Щукина. Без какой-либо паузы.

— Съемка была беспрерывной? — удивился Кинчев.

— Ах, я забыла предупредить. Кирилл говорил, там какой-то прибор, он снимает только тогда, когда заметит движение. Если никого нет — экономный режим.

Какое-то время изображение казалось застывшим, лишь в полумраке что-то неясно мигало, потом стало светлеть. Очень быстро. И снова наверх и вниз прошла Щукина. Сначала несла поднос с чашками, вернулась с пустым.

— Чудесно… Когда начали снимать?

— Позавчера вечером. Он камеру потихоньку установил, а потом уехал. А здесь мы видим утро. Вчера.

На экране вместе спустились вниз хозяйка и гостья — баронесса Монтаньоль. Направлялись завтракать и со светским видом обсуждали меню. Кинчев повторил этот эпизод, вглядываясь в фотогеничное лицо синьоры Сандры. На экране она была еще красивее, чем в жизни. Персиковая кожа, утонченные черты лица, черные брови в разлет. Темно-каштановые шелковые волосы, распущенные по плечам… Изысканно-простой костюм… Шарм и лоск благородства и привычного богатства, не требующие, чтобы их лишний раз подчеркивали. Рядом с баронессой яркая Ольга начинает казаться ярмарочной цыганкой.

Потом лестницу долго и старательно мыли новые уборщицы, две Татьяны, обе женщины среднего возраста — высокая худая, будто жердь, Дука, мать охранника Димы, и кума ее и Тимофеевны — кругленькая Семенова. Обе в неудобных для такой работы юбках «за колено», в фартушках с топорщащимися оборочками, в мохеровых шапочках. Молча пыхтели, бережно переставляли вниз ярко-оранжевые пластиковые ведра. Иногда их движения попадали в ритм льющимся из отдаленной комнаты мелодиям, то — «Под музыку Вивальди», то — «Весенний карнавал».

— Вы заметили? — прокомментировала их действия Ярыжская. — Воду не меняли ни разу, тряпки темные от грязи! В цивилизованных странах моют не так.

— Угу… — рассеянно промычал следователль, не отводя взгляда от экрана, где тем временем появилась сама госпожа Ольга, одетая для выхода на улицу: отороченнная темно-коричневым мехом круглая шапка, с верхушки на плечи свисают два пушистых хвоста, словно у Чингизхана, но ей к лицу, придают еще более пикантный вид, как и тесноватый коротенький костюм-джерси. Долго поучала при прислуге экономку Надю, как работать:

— Мне надо переломить это совковое отношение к уборке. У нас нельзя кое-как повозить туда-сюда шваброй — и все. Вымывать каждый уголок! Каждый день! Окна должны быть прозрачными, краны — блестеть. Это вам не привокзальный туалет и не столовая в нашем ПТУ!

Татьяны только молча переглядывались, а Надя слегка кивала — как вышколенный секретарь при посольстве цивилизованной страны.

Далее снова ходили вверх-вниз те же самые лица: Ярыжская, Щукина, баронесса и толстый дизайнер Буруковский. Дважды рядом с киевлянином появлялся худой мальчуган в темных очках. Сутулился, шея пряталась в поднятый воротник куртки.

— Кто это?

Ольга Ивановна с готовностью объяснила:

— Помощник Валентина Буруковского. Его родственник, сводный брат, кажется. Довольно невоспитанный ребенок. Он его уже учил-учил, а все напрасно.

— Как зовут?

— Брата? Крис.

— А фамилия?

— Поверьте, не интересовалась. Он здесь редко бывает. Большей частью выполняет поручения Валентина. Ну, там: поезжай, привези. Мы его почти не видим. И вчера только на полчаса приезжал.

Тем временем на экране начинался вечер, включили электричество, изображение немного ухудшилось, появились блики.

Энергично и жизнерадостно спустилась вниз Ярыжская в той же монголо-татарского вида меховой шапке и теплых сапожках.

— Вот, это мое алиби! — воскликнула реальная Ольга Владимировна, сидевшая рядом без шапки. — Иду прогуляться, подышать воздухом. Смотрите, что дальше будет! Внимательно смотрите!

Кинчев смотрел очень внимательно.