Читать книгу - "Воровской общак - Сергей Донской"

Тэд Салливан был высоким, хорошо сложеным, седовласым мужчиной с классическим ковбойским лицом и холодными светлыми глазами, сверкающими в тени бровей, как две льдинки. Женщинам он нравился. Они ему тоже нравились. Но сегодня выпал тот редкий случай, когда Салливану было не до них. Он с неудовольствием посмотрел на лежащую на животе Оксану и велел:

— Оденься. Ты уже достаточно загорела. Как прожаренный стейк.

Она подняла голову и уперлась острым подбородком в скрещенные на полотенце руки с холеными пальцами. — Стейк? Ты меня с мясом сравниваешь?

— А разве ты не из мяса состоишь?

— Это вульгарно, — наморщила нос Оксана.

— Зато правда, — сказал Салливан.

— Сомнительный комплимент.

— Кто тебе сказал, что это комплимент?

Брови Оксаны сблизились у переносицы.

— Я тебе разонравилась? — осторожно спросила она.

«Ты мне смертельно надоела», — хотелось сказать Салливану, но он подыскал более обтекаемую формулировку:

— Твоя нагота сейчас неуместна.

— Почему? — удивилась Оксана, весь наряд которой состоял из черных очков и почти незаметных бикини. — Из-за этих мужланов в военных ботинках? Так я их не стесняюсь. — Она фыркнула. — Тоже мне, супермены! Представляю, как потеют у них ноги.

Салливан смерил ее недовольным взглядом и отвернулся, чтобы проследить за катером, отчаливающим от кормы яхты. Он вызвал пограничников, как только заметил постороннее судно, ставшее на рейд в пределах видимости с верхней палубы «American Beauty». Береженного бог бережет, не так ли? В принципе, никаких неприятных сюрпризов Салливан не ждал, однако он привык исключать саму возможность возникновения подобных сюрпризов.

Осторожность и подозрительность были важными составляющими его натуры. Разве уцелел бы без них бывший армянский шулер и жулик Арутюн Саркисян во всех передрягах, выпавших на его долю? Его ловили, но не поймали, ему угрожали смертью, но он не только выжил, а и преуспел, превратившись в пусть не очень уважаемого, зато полноправного гражданина Соединенных Штатов Америки. Был Саркисян, стал Салливан. И доходы его изменились соответственно. Когда-то он чуть в обморок не свалился от радости, что сумел нагреть клиента на сто штук баксов. Теперь ворочал сотнями миллионов долларов и почти ничего не шевелилось в его душе.

Человек привыкает к деньгам, как привыкает к шикарным отелям, дорогим машинам, окружающей роскоши.

И к женщинам. Даже к самым красивым. Даже к полураздетым и совершенно раздетым.

«Все проходит, — печально подумал Салливан, наблюдая за постепенно расширяющимся пенным следом, тянущимся за пограничным катером. — Эта пена осядет, поверхность моря разгладится, настанет осень, потом зима, весна, потом снова осень… Будут идти годы, один за другим, один за другим. А здоровья у меня не прибавится. И молодость ко мне не вернется. Я стану миллиардером, трижды миллиардером, четырежды, но ни за какие деньги не купить тот кайф, который я получал когда-то от женщин».

Салливан снова посмотрел на подружку. Она была одесситкой и обошлась ему в три с половиной тысячи долларов за неделю. До этого на яхте гостила натуральная блондинка Лиля, а следом за Оксаной появится какая-нибудь Наташа или Карина. Красивые, не слишком дорогие и очень неумные девки. Интересно, как бы повела себя эта одесская нимфа, если бы узнала, что ее клиент зарабатывает на жизнь тем, что кидает людей на бабки, разводит лохов и проворачивает аферы, в результате которых особо нервные граждане бросаются под поезд или вешаются в гостиничных номерах? Наверное, Оксана никак не отреагировала бы на это. Плевать ей на род занятий мистера Салливана, на всех тех, кого он уже облапошил и только собирался облапошить, на будущее собственной страны, на родных и близких, на чужих и дальних.

— У тебя есть семья, девочка моя? — спросил Салливан у Оксаны, которая, усевшись на полу, принялась подкрашивать ногти на пальцах ног.

— Ты какую семью имеешь в виду, дарлинг? — уточнила она.

— А у тебя их несколько?

— Конечно. Та, в которой я выросла, и та, с которой живу теперь.

— Погоди-погоди, — нахмурился Салливан, — ты хочешь сказать…

— У меня есть муж, — перебила его Оксана, — и есть дочь. Ей два годика.

— Э-э… И как они без тебя обходятся?

— Ты хотел спросить, знают ли они о том, чем я занимаюсь?

— Ну… Что-то в этом роде, — согласился Салливан.

— Клементиночке это знать рано, — сказала Оксана. — Вот когда ей исполнится хотя бы пять лет…

Лоб у нее был гладким, как грудь или ягодицы, и так же блестел от ароматного крема.

— А как насчет мужа? Ему тоже рано?

— Почему же. — Она пожала плечами, проделав это с неподражаемым равнодушием. — Эдик не только знает, он и помогает мне иногда.

— Клиентов подыскивает? — предположил Салливан.

— Зачем клиентов? — удивилась Оксана. — Для этого агентство имеется.

— Тогда в чем выражается его помощь? Он тебе лобок подбривает?

— Фи, какой ты пошлый, котик!

— Нет, ты скажи, — настаивал Салливан. — Какая может быть польза от законного супруга в твоей профессии?

Оксана снова дернула плечами.

— Ну, иногда мы вдвоем разыгрываем сценки для всяких старичков и прочих импотентов, — стала делиться она своими профессиональными секретами. — Например, Эдик садист, а я его жертва. Или наоборот. — Оксана закончила красить ногти и вытянула ноги, любуясь ими. — А то еще любители группового секса попадаются. Тогда Эдик меня страхует.