Читать книгу - "Смерть - плохая примета - Оксана Обухова"

Переволновавшимся до кишечных колик тетушкам Роман сказал сурово и кратко:

– Есть и спать. Можно даже не есть.

Всосал тарелку куриного супа – молча, закусил суп тремя бутербродами – все в том же неразговорчивом настроении – и рухнул на диван в гостиной убитым буйволом.

Марья (приличная девушка не может сесть за стол, не помыв руки) вымылась, впрочем, вся. Смыла, наконец, с головы корку из слюней и крови Сережи – упокой, Господи, его душу, – и кое-как зажевала один бутерброд. И как бы тетушки ни склоняли ее к застольной беседе всяческими хитро на водя щи ми вопросами, каждый раз натыкались на совершенно не девичье упорство и непробиваемость.

Машу уложили спать в горенке Настасьи и Алеши и оставили в покое.

Часов в девять вечера, после того как Роман Владимирович расправился с доброй половиной фирменной утки Софьи Тихоновны, дамы проворно унесли со стола тарелки с объедками, выставили на скатерть чайный набор с конфетами, баранками и прочими вкусностями… Роман Владимирович приступил к рассказу.

Наконец-то.

Вадим Арнольдович постукивал по зубам чубуком незажженной трубки, слушал очень внимательно. И поражала его не столько сама история – действительно захватывающая, киношно-нереальная, – сколько неуловимо интригующие отношения, сложившиеся между племянником и девушкой-беглянкой. Большей частью сегодня молчаливой (немота, пожалуй, давалась ей даже с облегчением) и странно спокойной. Невозмутимой…

И это после всего, что ей пришлось пережить за последние дни! Убийства, гонки по лесам, болезнь мужа…

Оригинальная девица.

А Вадим Арнольдович встречал у Романа в доме еще каких оригиналок…

Совсем недавно Роман терпеть не мог приходить в гости к родному брату своей мамы. И причиной тому была сводная сестра Софьи Клавдия Тихоновна – родная, слава богу, только по отцу! – погибшая прошлым летом. Особа, крайне мягко выражаясь, весьма эксцентрическая. Эдакий Иосиф Виссарионович в женском воплощении. (И даже браков у нее было два, и обоих мужей она благополучно пережила… Чем не аналогия с отцом народов?)

И вот эта самая Клавдия Тихоновна невзлюбила Ромку с первого взгляда. Подросток Савельев, не живший никогда в коммунальных хоромах, пришел однажды к дяде в гости, и тот отправил его на кухню вскипятить чайник.

Племянник вскипятил. Заварил. И, достав из кармана горстку карамели – гостинец для дяди, – высыпал конфеты на блюдце Клавдии Тихоновны.

Что тут началось…

Описывать долго, стыдно и незачем. Будь Роман тогда лет на пять помладше, не исключено – заплакал бы.

После описанного выше казуса любое появление в доме Романа Клавдия Тихоновна тотально контролировала. Наверное, боялась, что звероватого вида пацан-боксер утащит с кухни пресловутое блюдце, фамильные алюминиевые ложки или любимую кастрюлю с розочками по бортам.

Так что сложилось: Вадим Арнольдович чаще бывал в гостях у сестры или, уже позже, когда Роман стал жить отдельно от мамы, в доме у племянника. (В конце девяностых Савельев выиграл какой-то знаковый бой, и один из поклонников спортивного таланта сделал таланту исключительный подарок – уступил за символическую плату шикарный недостроенный особняк в нехилом коттеджном поселке.) Роман часто уезжал на сборы и соревнования, и Вадим Арнольдович с удовольствием приглядывал за жилищем в момент отсутствия хозяина.