Читать книгу - "Игра на два фронта - Марина Серова"

– Так ведь эта Шелухина – очень хитрая бестия. Она же все время переводила разговор на другие темы. Вот и сына своего взяла на руки во время разговора с Кириллом, это тоже был способ отвлечь внимание. А в конце разговора она вообще обвинила Владислава Преснепольского в том, что своими визитами к дочке он только расстраивает Маргариту. Наконец, Вероника на полном серьезе высказала предположение, что якобы это Преснепольский и украл дочку, чтобы отомстить Маргарите, – сказал Владимир.

– Да, а еще, знаешь, что странно? Ведь эта Вероника живет на одной лестничной клетке с Маргаритой. Как же так она умудрилась не встретиться с Владиславом Преснепольским, со своим любовником? – спросила я.

– Значит, она все просчитала, поэтому и не попалась, – высказал предположение Владимир.

Мы приехали в Управление полиции. Войдя в кабинет, Владимир приказал привести на допрос Веронику Шелухину.

– Садитесь, – кивнул Кирьянов, когда женщина вошла.

– Вы признаете свою вину в том, что напали на Маргариту Белодворчикову, похитили ее дочку и своими действиями довели безутешную мать до попытки самоубийства? – спросила я.

Вероника закрыла лицо руками и зарыдала.

– Нечего лить крокодильи слезы! – прикрикнула я. – Раньше нужно было думать о том, что делаете! Так признаете свою вину во всех этих действиях, которые я только что перечислила?

– Признаю, – еле слышно ответила Шелухина.

– Какой у вас был мотив? – спросила я.

– Мотив? – Вероника недоуменно посмотрела на меня. – Не было у меня никакого мотива!

– Знаете что, не притворяйтесь! Этим вы только усугубляете свое положение. А оно у вас и так незавидное. Еще раз спрашиваю, чем вы руководствовались, когда били Маргариту и уводили ее дочку? Месть, ревность? Что?

– У меня долго не было никаких отношений, – начала Шелухина. – Влад был… первым и, наверное, единственным, с которым у меня начался роман. А с остальными – ну, было всего несколько встреч, и все. С Владом сначала было все по-другому. А потом он сказал, что мы расстаемся, что он возвращается к жене, к Рите. Я тогда почувствовала признаки беременности, сообщила ему об этом. А он… попросил оставить его в покое. Ладно. Я и оставила его в покое, но ребенка решила сохранить. А потом я решила снова увидеться с Владом.

– А зачем? На что вы рассчитывали? – спросила я.

– Я думала, что Влад… что он разошелся с Ритой. Да, они разошлись, но у них родилась дочка. И Влад ходит к Рите и общается с Аришей… Мне было так больно, так обидно, – снова всхлипнула Вероника.

– Да какая тут может быть обида? Вы что же, не знали, что ваш любовник женат? – спросила я.

– Знала… Но я… понимаете, когда я смотрела на сына, то перед глазами у меня был Влад. И когда мне стало совсем невыносимо, то я…

– То есть вы решили, что во всем виновата Ариша, – закончила я эту мысль.

– Нет, просто тогда я записалась на консультацию к психотерапевту.

– К Аделаиде Дмитриевне Карпенко? – уточнила я.

– Да, к ней. А откуда вы знаете?

Вероника удивленно посмотрела на меня.

– И психотерапевт подсказала вам такой способ мести? – я оставила вопрос Шелухиной без внимания.

Вероника промолчала, но ее молчание было красноречивее всех слов. А потом Шелухина с отчаянием посмотрела на меня и начала быстро говорить:

– Я возненавидела Влада, да! И я подумала: раз его сын безразличен отцу, то пусть тогда у него не будет и дочери. Я знала, где живет Рита, мне Влад показал ее дом, когда мы однажды там проходили. И мне удалось снять квартиру в ее доме, да еще и на одном с ней этаже. А потом я познакомилась с Ритой и постаралась завоевать ее доверие, ведь мы с ней – матери-одиночки, у нас есть это общее, что нас сближает. Ариша часто приходила к нам, я хотела, чтобы девочка привыкла ко мне, понимаете? И она действительно стала мне доверять. А еще мне повезло в том, что я ни разу не столкнулась там с Владом. Я не хотела причинять вред здоровью Риты, я просто хотела, чтобы у меня была возможность увести к себе Аришу, пока Рита находилась без сознания. Я вытащила из ее сумки сотовый и кошелек, чтобы полиция подумала, что это было ограбление. Вы, конечно, мне не поверите, но я хотела возвратить Аришу уже на следующий день. Но потом передумала. Уж очень сильна во мне была ненависть к Владу. И я начала подкидывать вещи Ариши и записки и наблюдала за тем, как Влад не находит себе места.

– А про то, что и Маргарита не находит себе места от горя, вы подумали? – спросила я.

И снова Вероника промолчала, да и что тут было говорить?

– В конце концов, я уже не понимала, что делаю, все было, как в тумане, – продолжила Шелухина. – Я хотела только одного: чтобы все это побыстрее закончилось. А как это сделать, я не знала. Я уже и не рада была, что все это затеяла…

После допроса Вероники Шелухиной настал черед Аделаиды Дмитриевны Карпенко. Женщина призналась в том, что когда к ней на прием пришла Вероника Шелухина и рассказала, что не в силах пережить ситуацию, когда ее бросил любовник, то она посоветовала Веронике вот такой вот способ справиться с обидой и болью.

– Но разве, причиняя боль другому человеку, можно избавиться от своей? – с недоумением спросила я.

– А у меня была своя боль! – с вызовом воскликнула Аделаида Карпенко. – Ведь меня тоже бросил жених, меня тоже предал и он, и моя родная сестра! И как только я могла не заметить? Все эти месяцы подготовки, радости, ожидания… Я мечтала о нашем с Гришей дне, представляла, как мы с ним будем стоять в ЗАГСе, как он будет смотреть на меня с любовью. Но вместо этого я оказалась одна, с разбитым сердцем и предательством, которое никак не укладывается в голове. Я всегда считала свою сестру самой лучшей подругой. Мы делили с ней все: свои секреты и самые сокровенные мечты. Я доверяла ей, как никому другому. И вот когда я узнала, что она… с ним… с моим женихом… это было как удар в сердце. Я не могла поверить. Сначала мне казалось, что это просто плохая шутка и кто-то пытается меня разыграть. Но когда я увидела их вместе, когда поймала их на этом мгновении, когда они не заметили меня… Это было как ледяной душ.

Аделаида закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, но они все равно покатились по ее щекам.

– Я чувствовала, как вокруг