Читать книгу - "Адская ширма - И. Дж. Паркер"

Тосикагэ благодушно любовался ею, утверждая, что теперь благодаря трауру он сможет чаще видеться с обожаемой супругой.

— На работе меня не ждут, — сказал он и с ноткой отеческой гордости прибавил: — Такэнори вполне способен заменить меня на ближайшей неделе. В эти трудные дни он стал мне поистине крепкой опорой.

В тот же день Акитада отправился побеседовать с Такэнори. Было начало дня, и поспать ему довелось всего несколько часов. Погода стояла все такая же ветреная, зато сияло яркое солнце, прогревавшее все вокруг. Облачился он в однотонное серое кимоно и черную шапку-эбоси, ношение которой не возбранялось при трауре — разве что к ней была прикреплена специальная деревянная табличка, служившая знаком ограничения общения.

Такая же табличка висела и на воротах дома — мрачное напоминание о смерти, повергавшее в уныние перед и без того нелегким делом. Сейчас многое — да нет, пожалуй, все — зависело от сына Тосикагэ, а ведь их предыдущая встреча не вселила в него спокойствия.

В императорском городе вовсю кипела жизнь: чиновники, посыльные и нарочные с документами носились туда-сюда; имперская стража торжественно вышагивала перед воротами и занималась муштрой на площади перед казармами. Насчет действенности такой армии у Акитады имелись глубокие сомнения. Эта профессия с некоторых пор возымела успех у сынков мелкой и провинциальной знати, желавшей во что бы то ни стало пропихнуть своих отпрысков ко двору.

Хранилище дворцовых ценностей располагалось в огромном здании чуть севернее резиденции императора. Вход охранялся двумя молодцеватыми стражниками, которые, смерив пристальным взглядом Акитаду с его траурной табличкой и знаками различия на шапке, пропустили его внутрь.

Акитада был не готов к каким бы то ни было вопросам в свой адрес, поэтому испытал облегчение, когда отыскал вывеску с именем Тосикагэ на одной из ближайших дверей. Постучавшись, он услышал из-за двери молодой голос и вошел, закрыв за собой дверь.

Такэнори сидел за рабочим столом отца и делал какие-то записи. Увидев, кто к нему пришел, он замер с кистью в руке и едва ли не отвисшей челюстью.

— Здравствуйте, Такэнори, — любезно проговорил Акитада, усаживаясь напротив юноши.

Такэнори опустил кисть в воду и поднялся на ноги, чтобы раскланяться.

— Здравствуйте, господин, — с благоговением выдохнул он. Даже уже выпрямившись, он все еще выглядел крайне смущенным. — Э-э… Позвольте выразить вам мои соболезнования, — запинаясь, пробормотал он и тут же, нарушая все условности, выпалил: — Но похороны вашей достопочтенной матушки состоялись только вчера, мой отец по этой причине остался дома. Как же это вы сами выбрались сюда? — Он умолк и вдруг со страхом на лице и в голосе воскликнул: — Что-то произошло! Что-то с отцом? Он занедужил?

С облегчением Акитада отметил про себя, что парень явно беспокоился об отце. Что-то начинало проясняться.

— Нет-нет, ничего такого не произошло, — сказал он. — Вы, пожалуйста, садитесь. Просто я хотел поговорить с вами в отсутствие вашего отца, вот и все.

Такэнори медленно опустился на подушку. По его нахмуренным бровям Акитада понял, что к нему вернулась прежняя антипатия. Его, конечно, раздирало любопытство, что это за важная вещь такая заставила Акитаду нарушить общепринятые нормы траурного приличия и так поспешно явиться сюда, чтобы переговорить с ним лично.

Акитада улыбнулся:

— Хотя мы с вашим батюшкой знакомы совсем недавно, я уже успел почувствовать к нему огромную симпатию.

Такэнори с трудом скрывал неприязнь. Он явно не верил Акитаде, но ответил весьма учтиво:

— Благодарю вас, господин. Вы оказываете нам великую честь.

— По этой вот самой причине я как раз очень обеспокоен этими пропавшими ценностями. Полагаю, вы осознаете всю серьезность положения вашего отца. Если его признают виновным в этой краже, то он вместе со всем своим семейством должен будет отправиться в ссылку в какое-нибудь отдаленное и малоприятное место в глухой провинции.

Такэнори покраснел.

— Мой отец ни в чем не виноват, и он это докажет!

— Более того, — продолжал Акитада, будто бы и не слышал его слов, — имущество его будет конфисковано, и вы все, включая вас и вашего брата, останетесь нищими.

Такэнори притих, только все время сжимал и разжимал пальцы, неотрывно глядя на Акитаду. Вдруг он хрипло и резко спросил:

— Так вы пришли сюда сообщить мне, что намерены забрать вашу сестру обратно в вашу семью, потому что боитесь за ее будущее?

Акитада высокомерно изогнул брови.

— То, что вы сейчас сказали, прозвучало не только грубо, но и глупо. Если бы я и стал обсуждать подобное, то не с вами, а с вашим отцом.

Но Такэнори продолжал изображать негодование.

— Хорошо, если вы не насчет брачной размолвки, то в таком случае я не понимаю, какая еще срочная причина могла бы выгнать вас из дома в момент официального траура. Что еще, простите за непонимание, могли бы вы обсуждать со мной?

Глядя искоса и свысока на своего собеседника, Акитада приступил к делу:

— Ну вот что, Такэнори, мы-то с вами оба знаем, кто взял пропавшие ценности. Разве нет?

Такэнори не отрываясь смотрел на Акитаду и постепенно бледнел.

— Что-о… вы хотите этим сказать?

— Так где же они? В вашей комнате в доме отца или где-нибудь в этом здании?

— Но почему вы обвиняете меня? Их мог украсть кто угодно!

Акитада заметил, что до сих пор молодой человек старательно избегал прямого отрицания, поэтому решил надавить посильнее:

— А вот и нет. Кто угодно не мог. Только вы и ваш отец могли вынести их отсюда и принести домой. Я сам видел статуэтку из списка в комнате Акико. Никто из ваших домочадцев не имеет доступа к ценностям, и никто из здешних служащих не имеет доступа в комнату моей сестры. Я уже говорил, что начал питать к вашему отцу огромную симпатию. Он не способен ни на кражу, ни на ложь. А вот вы для меня человек совершенно незнакомый.

Такэнори то краснел, то бледнел. Не спуская с него глаз и скрестив на груди руки, Акитада задумчиво продолжал:

— В последнее время я много думал о вас, пытаясь понять, что вы за человек. Алчны ли вы до денег и власти? Или вы так обижены на отца, что готовы принести в жертву и себя, и всю свою семью, лишь бы наказать его за то, что он почти забыл о вас с братом ради ребенка, которого носит под сердцем моя сестра? Или, быть может, вы забавляетесь какими-то детскими играми в надежде расстроить брак вашего отца с моей сестрой?

Такэнори покраснел до корней волос и закусил губу.

— Ага! Значит, последнее. Я так и думал. Только знаете, молодой человек, у вас ничего не получится. Вы играете с огнем. Недавно вы вознамерились спровоцировать скандальную сцену между вашим отцом и его начальником, подсунув в комнату моей сестры императорскую статуэтку, когда думали, что отец пригласит своего начальника в ее покои полюбоваться новой ширмой. Не загляни я к вам случайно в тот день, беда произошла бы неминуемо. Вашего отца арестовали бы. И как же вы тогда надеялись вызволить его из ловушки, которую сами подстроили?