Читать книгу - "Слабое место жесткого диска - Петр Северцев"

Парень снова засмущался, полез в карман и достал оттуда полтинник. Зубов скептически повертел купюру в руках.

– Ну, уж соточку бы мог накинуть, – с неким упреком посмотрел он на новообращенного христианина.

Тот еще больше засмущался, покраснел и вынул из кармана еще один полтинник.

– Ну вот, теперь нормально, – удовлетворенно произнес Зубов. – Как у людей…

Парень улыбнулся.

– Все понял, что я сказал? – суровым голосом спросил Зубов.

– Угу, – хмыкнул парень.

– Ну, с богом, – перекрестил его Зубов. – Иди.

И тут же повернулся ко мне.

– Так, у вас что, дело какое? – нетерпеливо и раздраженно спросил он.

– Я частный детектив Мареев и хотел бы с вами поговорить о неприятном происшествии, с вами случившемся, – вежливо ответил я.

– У меня мало времени, – сказал он, кивнув мне головой в сторону внутренних помещений церкви.

Он посмотрел на часы, затем стремительно развернулся и пошел в том направлении, в котором кивнул мне головой. Я понял, что таким образом состоялось приглашение к беседе, и последовал за ним.

Дойдя до одной из дверей внутри храма, батюшка собирался зайти внутрь, потом вдруг раздумал и спросил меня:

– Вы курите?

– Да.

– Тогда угостите батюшку сигаретой.

– Пожалуйста, – ответил я и полез за пачкой «Соверена».

– Не здесь, – сказал Зубов, завертев головой по сторонам. – Давайте спустимся в подвал.

И святой отец, энергично шурша рясой, решительной походкой зашагал по коридору. Я, естественно, пошел за ним следом. Зубов свернул налево и спустился по лестнице. Миновав дверь в подвал, мы очутились в комнате, заваленной хламом – досками, старой мебелью, цветочными горшками и многим другим.

Прикрыв за собой дверь, Зубов встал прямо перед ней своим могучим торсом, пропустив меня внутрь помещения.

– Итак, вы частный детектив и желаете расследовать то гадкое происшествие, которое со мной произошло, – начал он, глубоко затянувшись сигаретой.

– Совершенно верно. И дело еще в том, что ваша маленькая неприятность очень похожа на несравненно более трагическое происшествие, случившееся с врачом-экстрасенсом несколько дней назад…

– Врачом-шарлатаном, – тут же поправил меня Зубов.

– Ну, это вопрос мировоззрения, – заметил я. – Важно то, что его распяли на кресте и написали то же самое, что и на вашей двери. Врач уже мертв, и не может сказать о своих возможных подозрениях. Вы же, слава богу, живы, и это сделать можете. Кого вы подозреваете?

– А на кого вы работаете? – задал вопрос в лоб Зубов.

– Скажем так, мне заказали расследование друзья покойного… А о происшествии, случившемся с вами, мне рассказали ваши знакомые журналисты.

Отец Петр понимающе кивнул и, кажется, остался удовлетворенным моими объяснениями. Он еще раз затянулся сигаретой и глубокомысленно начал:

– Вы знаете, у нас сейчас в епархии сложная ситуация. Вам как человеку невоцерковленному трудно будет ее понять.

– Простите, какому человеку?

– Невоцерковленному. Этим термином мы называем тех верующих, которые просто приходят в церковь время от времени, но не осведомленных о внутрицерковных делах. А вообще я вам скажу, – Зубов поковырялся в зубах, – не лезьте в это дело. Дело не в том, что я кого-то подозреваю. От моих подозрений, как говорится, ни холодно ни жарко. Просто бог расставит все по своим местам. Он посылает нам испытания, которые мы обязаны выдержать.

– Вы говорите об испытаниях, не упоминая их сути. Понять действительно сложно, – улыбнулся я.

– Еще сложнее понять, когда настоятелем одного из крупнейших храмов города назначается человек, который доселе не служил ни одной службы и был посвящен в сан накануне назначения, – резко заметил Зубов.

– Это вы о ком?

Зубов нервным движением руки стряхнул пепел с рясы, поморщился, словно только что разом проглотил лимон, и сказал:

– О Ромочке. По-другому, извините уж, назвать его не могу.

– Кто такой Ромочка? – удивленно спросил я.

– Роман Николаевич, – тускло ответил священник. – Фамилии его никто в епархии не знает. Церковный граф Монте-Кристо, его мать!

– Батюшка, вы не могли бы все-таки говорить более ясно, а то я, как вы верно заметили, человек невоцерковленный… – елейным тоном произнес я.

– Секретарь нашего владыки Гермогена, – посмотрев мне в глаза, сказал Зубов.

В этот момент дверь за нами приоткрылась, и на пороге несмело показалась пожилая женщина в платочке. Ее лицо выражало явное желание что-то сказать, но она не решалась, поскольку отец Петр находился к ней спиной, а церковная субординация, видимо, не позволяла разговаривать с иереями в таком положении. Я тронул священника за локоть, и он резко обернулся. Увидев брутальный лик служителя культа, бабуся еще больше занервничала, губы ее задвигались, и она произнесла нечто нечленораздельное.

– Ну… Ну что еще? – прикрикнул на нее Зубов.

– Батюшка, к телефону вас, – наконец проскрипела она.

– Так бы и сказала, етишкина контора! – с яростным вздохом махнул на нее рукой святой отец. – А то стоит, мямлит, мямлит…

И Зубов решительно прошел в дверной проем. Я устремился вслед за ним. По пути Зубов продолжил ворчать по поводу непонятливости и бестолковости старшего поколения, с которым ему приходится иметь дело на работе.

– Стоит, мямлит, х… изо рта вынуть не может…

Последняя мысль его неожиданно развеселила, и он лукаво подмигнул мне. Я, чтобы польстить этому грубому мужлану, напялившему на себя рясу, улыбнулся. Сделав это, я мысленно вздохнул насчет тяжкой доли частного детектива, который ради добывания информации вынужден безропотно сносить всякие сомнительные шуточки.

Надо сказать, что, несмотря на свою атеистическую суть, к православной церкви я отношусь скорее положительно, чем отрицательно. Более того, я даже лично знаком с двумя священниками, которых очень уважаю. Правда, в последнее время их почему-то перевели из областного центра служить в район…

Однако Петр Зубов почему-то вызывал у меня раздражение. Батюшка своей стремительной походкой зашел в комнату и поднял телефонную трубку.

– Да… Здравствуйте, Роман Николаевич, – произнес он неожиданно ласковым и елейным тоном. – Как здоровье ваше, как здоровье владыки?.. Заезжайте… Много не могу. – Зубов скосил взгляд в мою сторону. – Чем бог послал… Понимаю, понимаю… Жду.

Положив трубку, Зубов тут же взорвался и отчаянно стал осенять себя крестным знамением:

– Господи, да за что же наказание такое?! Куда ни кинь – всюду они, прости, господи…