Читать книгу - "Обретая - Блейк Пирс"

Женщина слегка улыбнулась, подняла бокал и чокнулась с ним. Они оба глотнули вина.

Всё ещё довольно нервно Салли произнесла:

– Когда мы разговаривали, в прошлый раз, я… Я говорила только о себе. Мне кажется, что я вообще ничего про тебя не знаю.

По-видимому, это её тревожило.

Он протянул руку через стол, надеясь, что она протянет руку в ответ.

Но этого не произошло.

С мягкой, успокаивающей улыбкой он сказал:

– О, я с радостью тебе всё расскажу. Как только я начну, ты услышишь обо мне гораздо больше, чем хотела бы. Но сначала я хочу узнать получше тебя.

Её глаза забегали, а затем она с озабоченным видом уставилась в свой бокал с вином.

Ближайшая к ней свеча на столе замерцала и почти погасла, теперь разглядеть лицо женщины стало ещё трудней. Мужчину это насторожило. Он хотел видеть её в деталях.

Но теперь, в колеблющемся свете, её лицо как будто изменилось и теперь казалось ещё более знакомым.

Он с трудом сглотнул, когда понял…

Тётя Флоренс.

Он выбрал эту женщину в первую очередь из-за сходства с его детской мучительницей – та же румяная кожа, те же вьющиеся каштановые волосы, те же пронзительные голубые глаза. Сегодня утром это сходство несказанно радовало его.

Но сейчас, в мерцающем свете свечей, сходство было слишком зловещим.

Он изо всех сил старался убедить себя, что она не призрак и не привидение. И всё же его охватил иррациональный спазм старого детского ужаса.

Он представил себе, как она улыбается и произносит эти ужасные слова: «С глаз долой, из сердца вон».

А если она это сделает, неужели силы окончательно покинут его?

Острый как бритва нож лежал на подносе прямо между ними.

Если она возьмёт его прямо сейчас, хватит ли у него воли вырвать его из её рук?

Может быть, она улыбнётся своей ослепительной улыбкой, возьмёт его за руку и отведёт в комнату для убийств, которую он приготовил для неё? Не поддастся ли он ей пассивно, как в детстве? Не окажется ли он снова в темноте, чувствуя, как его жизнь утекает через пол, только на этот раз навсегда?

«Чепуха», – подумал он.

Он напомнил себе, что главное здесь сила. Она не имеет над ним власти, покуда он не даст её ей. А сделать это означало бы отказаться от своей заветной цели.

Медленно она снова подняла глаза на него. На её тускло освещённом лице появилось странное выражение, она сказала:

– Я должна тебе кое о чём рассказать.

Она снова замолчала, и мужчина с трудом сглотнул в ожидании продолжения.

Потом она сказала:

– Я не совсем та, за кого ты меня принимаешь.

Мужчина вслух охнул. Это была чисто рефлекторная реакция, и он ничего не мог с собой поделать.

Эта женщина даже говорила так же, как тётя Флоренс.

Этот голос из детства эхом отдавался в его голове.

«С глаз долой, из сердца вон».

Тогда женщина сказала:

– Когда мы встретились раньше… сегодня утром… я рассказала тебе кое-что…

Её голос оборвался. Мужчина с трудом дышал.

Потом женщина сказала дрогнувшим голосом:

– Думаю, мне пора идти.

Когда она стала подниматься из-за стола, мужчину охватила паника.

«Я не могу дать ей уйти», – подумал он.

Он мгновенно вскочил на ноги и схватил нож с подноса. Прежде чем женщина успела встать, он приставил нож к её горлу.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами. Её рот открылся, но она не могла выдавить ни слова.

Свет свечи теперь падал на её лицо совсем по-другому. Она уже не была так похожа на тётю Флоренс. Она скорей походила на очередную напуганную жертву…

«А она и будет жертвой».

Его собственный ужас испарился в одно мгновение, сменившись яростным гневом за то, что она заставила его потерять контроль над собой. Его надежда насладиться медленным и изысканным убийством улетучилась, и теперь он чувствовал себя горько обманутым.

Дрожа от ярости, он рывком поднял женщину на ноги. Держа её сзади с ножом у горла, он потащил её в комнату для убийств.

В ней уже всё было готово. Он заранее выкатил бутафорские внутренние полки и поставил их в другое место, спроектированное специально для них.

Свободной рукой он отодвинул щеколду и распахнул дверь. Затем он попытался втолкнуть женщину в узкое пространство. Но он не рассчитывал, что она окажется сильнее остальных. Казалось, у неё вдруг выросли дополнительные руки, когда она бросилась на него в ответ.

В конце концов ему удалось так сильно толкнуть её, что она отлетела спиной в шкаф. Но когда тяжелая дверь начала захлапываться, она выставила вперёд руку, помешав ей закрыться. Он ударив девушку дверью по локтю. Затем он полоснул ножом по её запястью взад и вперед. Брызнула кровь.

Женщина вскрикнула от боли и втянула руку внутрь.

Теперь он наконец смог закрыть дверь и запереть её на ключ.

Она дико кричала, настолько же сердито, сколько и испуганно, требуя, чтобы он выпустил её. Он стоял, тяжело дыша от напряжения, и смотрел на дверь, пытаясь успокоиться…

«Я хорошо её порезал. Я видел кровь».

Он не оставил столько ран, сколько обычно, и она могла остановить кровотечение из этого запястья. Но даже в этом случае она наверняка истечёт кровью. Просто это займёт больше времени.

Но её крики пробивались даже сквозь тщательно изолированные стены шкафа.

Другие убийства он совершал в местах, где в пределах слышимости никого не было, к тому же те жертвы умирали быстро. Он наслаждался, слушая их последние царапанья и стоны перед смертью.

Но теперь, кто-то мог услышать её, оказавшись поблизости. Не исключено даже, что звуки ярости и агонии донесутся до тех, кто не спит в соседних домах на колёсах.

Его гнев обратился внутрь.

«Я должен был лучше всё спланировать».

Но теперь у него не было иного выбора, кроме как извлечь максимум из этой ужасной ситуации.

Он наощупь добрался до водительского сиденья и завёл мотор. Лобовое стекло было покрыто тонким слоем снега. Он включил дворники, но от холода стёкла запотели изнутри. Он включил обогрев стёкол и торопливо протёр окно рукавом.

Затем он включил передачу и помчался со своего места стоянки, наехав по пути на кустарник.

Он понятия не имел, куда поедет дальше, но одно знал наверняка…

«Я не могу здесь оставаться».