Читать книгу - "Красные пинкертоны - Вячеслав Белоусов"

И вот он наконец снова в Москве! Тот же коридор. Он опять шёл, волнуясь и печатая шаг за сопровождающим, старался не отставать. Замерла спина впереди, и рука офицера уже готова была коснуться ручки двери, как она сама распахнулась и Каганович вырос на пороге:

— Разворачивайся! — без приветствия бросил он Странникову. — Поедешь со мной.

Уже в длинном чёрном лимузине, устроившись на заднем сиденье и отгородившись от водителя надёжной перегородкой, он усмехнулся побледневшему от недобрых предчувствий Странникову:

— К Иосифу! Задурил кацо!

Такого начала ещё не было, да и сам Каганович выглядел необычно, всегда спокойный и вальяжный, теперь он едва сдерживался и гнал шофёра по улицам с предельной скоростью, хотя до Кремля было рукой подать.

— Совсем задурил, понимаешь? — как-то даже с грузинским акцентом получалось у него, вертевшего в руках чётки, мелькавшие в его сильных руках и готовые разорваться и разлететься, отчего Странникову совсем стало не по себе.

— Заявление решил сделать наш гордец! И это перед самым важным моментом! Подумать только… Достали его эти твари, Троцкий, Каменев и Зиновьев! Опять он хочет подать заявление об уходе с поста! Ну, прямо, мальчишество!

— А может, это ход? — робко заикнулся Странников.

— Какой ход? Какой ещё ход? Это в Одессе дед Моня может себе позволить сделать ход к соседке Саре. И то тайком, когда все уснут, а не в открытую! А нашему грозному Кобе?.. Кто ему дорогу перебежал? Эти грязные шавки? Нет, он заболел. Я бы посоветовал ему понаблюдаться у врача… Если бы две головы имел, а не одну… Нет, это никуда не годится!..

Странников начал догадываться, о чём речь, но помалкивал. Лазарь был в таком состоянии, что скажи слово, угоди невпопад — несдобровать.

— И ведь не единственный этот срыв… Нервы! В прошлый раз мы его пристыдили. Удержали. Теперь вот снова!..

И осёкся, пронзил глазами Странникова:

— Что вытаращился на меня? Вспомнил тот разговор? Врал я тебе? Так?..

Странников готов был провалиться.

— Ты что же, хотел, чтобы я признался тебе в слабости нашего великого Сталина?

Последняя фраза не была похожа на издёвку. Лазарь почти выкрикнул её.

— Проявил он тогда слабость. Живой всё-таки человек. С кем не бывает? Но понял заблуждение, поставили мы его на место… — Лазарь замолчал, но чувства его не стихали. — Слушай! Куда ему уходить? Тогда не следовало бы и начинать! Закручивать такую мировую круговерть! Правильно я говорю?

И снова акцент пробился в его эмоциональном неудержимом всплеске.

— Чтобы Троцкий и Каменев Россией правили? Евреи не помнят, когда государство своё потеряли, а тут им готовенькое подай! Они его в два счёта растащат, если раньше не продадут!

Странников совсем съёжился, всякое ему приходилось видеть и слышать от Лазаря, но всё это было впервые.

— Ты говоришь, это ход? — вдруг спросил тот, словно опомнился. — Нас проверить? Мы — его верные товарищи — десятки, сотни раз проверены. И не так, а кровью! — Лазарь помолчал, выдохнул последнее: — Это невозможно.

И отвернулся, коснулся лба, потёр, словно снимая раскаливший его пыл:

— А впрочем, почему и нет?.. Коба может себе всё позволить… Почему перед решающим боем не проверить кое-кого?.. Это правильный шаг!

Он повернулся к Странникову, прищурил один глаз, подытожил:

— Слушай, а ты не так прост, каким кажешься. Извини, конечно, не то хотел сказать… Толково мыслишь, вот с чем хотелось тебя поздравить.

И он пожал ему руку:

— Не ошибся я в тебе. Правильно подметил — проверяет нас Коба. Вот и узнает, кто и про что тайно помышляет. А вдруг найдётся умник, клюнет и попросится на его место, а? Верно рассудил, дорогой!