Читать книгу - "Ответ знает только ветер - Йоханнес Марио Зиммель"

— Но это же свинство, — сказал я.

— Причем вполне легальное, — парировал Фризе.

— Что такое вообще «транснациональные компании»? — спросил я.

— Это такие фирмы, которые имеют свои филиалы во всех индустриальных странах и поэтому ни в одной стране не рассматриваются как иностранные — при этом они не имеют никаких обязательств перед этими странами. То есть вполне легальны, как я уже сказал. Легальны — пока государства не пытаются защитить себя от них, ничего не делают, даже хочется сказать — позволяют себя шантажировать этим транснациональным компаниям и закрывают глаза на их дела. А за каждым иностранцем — частным лицом — наоборот, следят во все глаза.

— Что же это за законы такие? — спросил я озадаченно.

— Все люди равны, — хрюкнул Бранденбург с полным ртом, — но некоторые люди равнее других.

— Что же творят эти странствующие по миру семьдесят миллиардов долларов? — задал Фризе риторический вопрос. — Лежат в банках, инвестируются в предприятия за пределами своей страны или идут на покупку таких предприятий, — причем направляются только туда, где дадут наибольшую прибыль. То есть — в страны с относительно стабильными финансами — прежде всего в ФРГ. ФРГ считается — на мой взгляд, неоправданно, но это другая тема — надежным оплотом против кризисов, а немецкая марка — твердой, лучшей в мире валютой. Даже лучшей, чем швейцарский франк или голландский гульден. Ну, если в какой-нибудь стране начинаются тревожные явления — забастовки, безработица, гонки между ценами и заработками и так далее, то доллары, которые находятся в этой стране, а также и местная валюта, владельцами концернов или банков миллиардными суммами переводятся в надежную страну. Переводятся вполне легально. Федеральный банк ФРГ согласно международному валютному соглашению, которое формально все еще действует, но практически давно нарушается, обязан принимать и обменивать любую валюту в любых количествах. Таким путем к нам попадают все новые и новые миллиарды — я излагаю все это очень упрощенно. Вам все понятно, да?

Я кивнул.

— Федеральный банк обязан те доллары, что к нему поступают, обменять на марки. Банк имеет кредиторские претензии к американскому Национальному банку и мог бы потребовать, чтобы эти доллары сперва были обращены в золото. Но теперь он уже не может этого сделать, так как американцы больше не меняют золото на бумажки.

— И все это легально, совершенно законно, — проворчал Бранденбург, катая сигару из одного угла рта в другой. Под мышками на его рубашке выступили пятна от пота, хотя в Дюссельдорфе было холодно. У этого человека наверняка со здоровьем не все в порядке, подумал я. А у меня — разве в порядке?

— Да, совершенно легально. Да только благодаря этому обмену в обращение поступает все больше марок, видите ли. Грубо говоря, Федеральный банк должен печатать все больше денег, а это и есть начало инфляции. Если бы эти новоиспеченные деньги положили на полку, то ничего бы и не случилось. Но вместо этого новые деньги тут же пускаются в обращение. Их следовало бы покрыть соответствующим предложением товаров. Но чтобы их произвести, требуется какое-то время. Как следствие этого: равновесие между спросом на товары и предложением денег нарушено. Значит, цены должны подняться. Кстати, профсоюзы и предприниматели, эти восхваляемые до небес социальные партнеры, тоже вовсю крутят это инфляционное колесо.

Мне вспомнилась старушка в моей аптеке. «Все постоянно дорожает. Буквально все. Молоко, масло, хлеб, мясо, почтовые марки, вывоз мусора, за что ни возьмись. Господи, Боже мой — и «Луизенхое» тоже. Люди испорчены, люди страшно испорчены…»

— Но ведь эти бесконечные гонки между ценами и заработками — чистое безумие, — сказал я.

— Разумеется, — мягко заметил Фризе. — А мы и живем — с точки зрения экономистов — в обезумевшем мире, мы несемся на всех парах навстречу ужасному кризису, при котором пострадает в первую очередь маленький человек, вкладчик сберегательной кассы, в то время как денежные тузы и воротилы извлекут выгоду из такого развития событий. И это, как я уже сказал, лишь первая часть несчастья.

Ах, несчастье не приходит само, как дождь…