Читать книгу - "Полный форс-мажор - Владислав Вишневский"

Шик с изюминкой

Так и не побывал Александр Кобзев в Мурманске, вернее не в Мурманске, а в Североморске, на своём бывшем корабле, на «коробке». Жаль! Не успел прилететь, как его — ффить, — на самолёт и обратно. Не встретился с друзьями, не поговорил, если в оркестре только, да и то немного, даже к другу Николаю Веселову домой не зашёл, не получилось (но сумку с гостинцами с материка другу всё же оставил, удалось), не побродил по знакомым улицам, хотя, какие они знакомые. Многое изменилось с тех пор в Североморске. Новые здания появились, высокие, современные, тёплые наверное, красивые. Много появилось совместных предприятий, представительств каких-то, много молодёжи, девушек. Многое изменилось. Но рыбный порт в Мурманске на месте. На месте и база ВМФ в Североморске и, кстати, тот же красавец и гордость трёхмачтовый барк «Седов» к стенке только что в Мурманск подошёл, причалил. Вернулись ребята из кругосветки. И те же вокруг моряки — матросы, офицеры, мичманы, капитаны… и море… Баренцево. Та же тяжелая волна, тот же упругий солёный ветер, тот же неповторимый — морской! — запах… и оно — море! Баренцево. А ещё выше Северный ледовитый океан… Природа! Стихия! Мощь! Силища! Океан! И люди. На коробках. На транспортных, рыбацких, военных, туристических, прогулочных… кто и в одиночку, через океанское пространство, через… И покоряют. Ну, может, не покоряют, подготовились, повезло, пропустил их бог морей Посейдон. И пусть прохладно на Севере страны, но там раздольно. Душе раздольно и чувствам, страстям.

Таким возвышенным чувствам, которые сейчас, например, испытывал контр-адмирал, командующий Балтийским флотом, и всё его окружение, высший офицерский состав гарнизона.

Перед трибуной, в марше, проходили военные моряки гарнизона. Подразделение за подразделением. В чёрной массе флотской формы чётко выделялись белые окантовки, раскрасневшиеся лица военнослужащих, и оружие. А звуки военного марша и сопредельную Финляндию, кажется, сотрясали, в море волну поднимали.

Репетировали в честь предстоящего юбилея города.

Командующий много парадов за время своей службы провёл, на многих участвовал. Но любил только моряков, только морпехов, только подводников, ну и соответствующие приданные службы, обеспечивающие боеспособность флота. И морскую авиацию, конечно. Без неё сейчас никак. И ракетные передвижные установки… Всех, кто так или иначе с морем связан. Очень любил флотскую форму, уважал и гордился ею. Морской кортик, естественно, отличительную особенность офицерской морской формы. Гордый взгляд из-под околыша фуражки или бески, и стать… Красота! Потому что мужественно! Потому что красиво! Не пропускал возможность похвалиться своими моряками на разных конференциях, совещаниях, особенно у Главкома Флота, в Минобороны, в Москве. Не похвалишь, никто и не заметит.

Последним перед трибуной проходит военный оркестр… Как всегда. Как обычно, но…

— О, а что это они нам тут за пляски показывают, не понял, а? — обращаясь к своему заместителю, сердито спрашивает контр-адмирал. — Что это? Как на свадьбе… Как так? Почему это? Кто разрешил?

Заместитель командующего, капитан первого ранга, большой, крупный, под взглядом контр-адмирала как мальчишка мнётся, «я тут, мы тут…», наконец произносит:

— Виноват, товарищ командующий, извините, эксперимент. Я не успел вам сообщить, извините, это новая тенденция Москвы. Упустил! Сейчас отменим. Незакончено, правда. В президентском оркестре так сейчас, говорят, в Москве, принято. Плац-парад. В столице. Удаль и мастерство иностранным гостям и первым лицам государства показывать. Последний шик! Черта такая под военной мощью. Изюминка. Но секретная… я так думаю!

Контр-адмирал улавливает главное:

— Первым лицам, говорите? Угу… Шик, с изюминкой? — Внимательнее вглядывается в идущих мимо музыкантов военного оркестра, слегка кривится, с изюминкой он вроде не согласен. — Ну, шик может быть и не шик, а… А кто это всё… им тут… нам тут… Стоп! Не понял, как это секретно, если, говоришь, президенту и прочим показывают?

Капитан первого ранга подмечает заинтересованность командующего. Забрасывает другую «наживку».

— В том то и дело, товарищ контр-адмирал, что показывают, а непонятно.

Контр-адмирал «клюёт», в голосе уже слышатся другие нюансы.

— Так, хватит меня интриговать, мы не в Москве. Докладывай, что за непонятность?

Капитан первого ранга с жаром поясняет:

— Докладываю. Тот человек, который нам это показал, военный музыкант, пехотинец, с материка, был тут же немедленно взят под стражу и этапирован в Москву… нами… эээ… Немедленно! Наш человек…

— Погоди-погоди… — командующий перебивает заместителя. — Не тарахти. Я не совсем что-то… Прикажи-ка пока, пусть обратно музыканты также пройдут… Я не понял.

Заместитель передаёт приказ. Оркестр разворачивается, с теми же действиями «изюминки», под музыку, движется в обратном направлении. Музыканты косят глазами на трибуну, на командующего. Глаз командующего, к сожалению, не видно. Под козырьком фуражки прячутся, да и ррасстояние… только чему-то головой контр-адмирал своему заму кивает.

— Угу, угу, — бурчит командующий, глядя на шагающих музыкантов. — И что ты говоришь, «нами», это как? И что такое «наш человек»?

Капитан первого ранга сбавляет накал речи.

— Наш, товарищ контр-адмирал, это прапорщик Кобзев. Он у меня на «Стерегущем», срочную проходил. Я помню его, смотрел его личное дело, читал. В отпуск к нам приехал и… Хороший матрос был. Классный специалист, акустик. Отпуск и грамоты на родину — в полном объёме… Примером для матросов был. У командиров без замечаний. Замену себе хорошую подготовил, и всё прочее. На берегу если только… но так, мелочи, обычные мелкие замечания.

Контр-адмирал, глядя на музыкантов, кивал головой, но прервал заместителя.

— Стоп! С Кобзевым понятно, наша школа, а что значит — «нами»?