Читать книгу - "Постумия - Инна Тронина"

– А я что должна сделать? Честно говоря, в картинах вообще не разбираюсь. Как говорится, арфу от Марфы не отличу. – По правде, мне до смерти надоели эти музейные разговоры.

– Тебе и не надо отличать, подруга! – Старик с размаху хлопнул меня по плечу. – Рассказываю для того, чтобы ты поняла, с кем придётся иметь дело. Печенин между струйками пройдёт и сухим останется. Он ведь даже при такой-то бурной деятельности умудрился не засветиться в антикварном мире Москвы и Питера. Постоянно на виду, но никто его не знает. И картины формально ему не принадлежат, так что спроса никакого. Но одна ахиллесова пята у него есть – страх перед супругой. От неё в бизнесе многое зависит. Мадам старше Печенина на восемь лет. Захочет – в труху его сотрёт. Сама понимаешь, дядьке хочется погулять. Время от времени он срывается, причём именно в Питере. У нас есть килинги его телефонных переговоров – и деловых, и любовных. Супруге будет очень интересно их прочесть. Кроме того, английские власти вряд ли захотят иметь с ним дело, если кое-что узнают. Например, многие приятели Печенина проходят в Интерполе под «красным углом». Это значит, что санкционирован арест. Геннадий, ваш Турчин должен знать их имена. Александр Никитич так и работает в Службе Интерпола?

– А как же! Дедом во второй раз недавно стал. У Валентина, сына его, родилась дочь Алла. Супруга-то Турчина ушла безвременно – после тяжёлого ранения в девяносто втором. В память её и назвали девочку.

– Страшное дело! – Старик даже повёл плечами. – Взрыв гранаты в комнате – не шутка. А сам Турчин в том же году без ноги остался. Другой бы спился, а он… Так вот, в Англии ведь есть только два вида преступлений, за сокрытие которых человек несёт уголовную ответственность. Это терроризм и отмывание денег. Вряд ли там закроют глаза на то, что какой-то тип прячет в оффшорах огромные суммы, якобы вырученные от продажи картин. Печенин знает очень много, и потому нужен мне живым. Надо только, чтобы он понял – грандиозный скандал вполне возможен. И в семье, и в бизнесе. Поняв это, он, вероятно, согласится оказать нам кое-какие услуги…

– Теперь ясно. – Я отбросила волосы за спину, подкинула на ладони дюпоновскую зажигалку. – Моя задача довольно проста, правильно?

– Верно понимаешь, – согласился Старик. – Для полноценного процесса материала всё равно не хватит. Поэтому в «десятку» надо лупить, в «десятку»! Человек такого уровня на блесне может много куда привести. Чтобы окончательно не спалиться, он предпочтёт дружить. Печенин ведь далеко не герой. Сдаст своих коллег по бизнесу, поможет проследить всю цепочку. Ты спрашиваешь, тёзка, почему его не посадят? А разве вы как-то иначе работаете? На воле Печенин куда нужнее, чем в тюрьме. Там он просто в отказ уйдёт – терять уже нечего. А тут начнёт трепыхаться – надежда умирает последней. Надо, чтобы он одновременно чувствовал и петлю на шее, и землю под ногами…

– Это верно, – согласился Петренко. – А у Марьяны здесь какая роль? Как в «Квесте», с Адинаевым? Боюсь, что не получится. Ей «карантин» выдерживать надо. Только что одного закрыла, а следом и другого за жабры возьмут? Питер – город маленький. Новости расходятся быстро. А там и до выводов недалеко.

– А ты, тёзка, считаешь, что старый маразматик об этом не подумал? – Ерухимович раскашлялся в платок, и на глазах у него выступили слёзы. – Всё будет выглядеть вполне естественно. Девочка осталась без работы в клубе, без спонсора, а кушать что-то надо. Вот и пришла в «Европу» по знакомству. Печенин это заведение очень любит. Местных путан удалим, чтобы не мешали. А Печенин на свежачка клюнет непременно. Вот здесь Марьяна поглубже крючок и загонит. А дёргать буду уже я – без свидетелей.

Мы так увлеклись, что не расслышали дядиных шагов за дверью. На сей раз он не вбежал, а вошёл – неуверенно, точно пьяный. По его лицу блуждала странная, почти безумная улыбка. Мы, как по команде, повернулись к дяде и выжидательно смолкли. Первым не выдержал Старик.

– Ну, что? Сбежала ваша Енька?

– Так сбежала, что теперь и не догонишь…

– Позволь?.. – Старика раздражало то, что прервали его инструктаж. Но что делать, если налицо ещё одно ЧП?

– Да Сибрин, который у нас за это отвечает, решил не ссориться с ходатаями за Уланову. То есть за Зубареву… Тьфу, пропасть! Халецкий сам ничего не знал при первом нашем разговоре. Его дело – задержать. За изолятор он не отвечает. Думал, что блондинка ещё на Литейном, и мне так доложил. А её, оказывается, выпустили почти сразу – под подписку. Местом пребывания избрали элитный жилой комплекс на Московском проспекте. Это – собственность её дальнего родственника. Тот занимает важный пост в менеджменте Приморского порта, что в Ленинградской области. Четвероюродный брат, что ли… Родом из Хосты, между прочим. Вернее, пост он занимал…

– Почему в прошедшем времени? – сразу же насторожился Петренко. – Уволили? Или мочканули?

– Угадали, Геннадий Иваныч. Три часа назад Уланова и её братец найдены мёртвыми в той самой двухуровневой квартире. Похоже на бытовую ссору. Судя по всему, мужчина застрелил даму, а потом покончил с собой. Свидетелей нет. Никто ничего не слышал и не знает. Даже неизвестно, действительно ли это её брат. Надо проводить экспертизу. Но уже известно, что оружием хозяин квартиры владел легально. Я в понедельник Богдана отправляю в Сочи. Негласно, будто бы к нашим родным. Пусть он аккуратно выяснит там, что известно об этой женщине и её предполагаемой кончине. Сейчас-то, похоже, всё случилось всерьёз. И больше Марьяна её не встретит…

– Да уж, вечер перестаёт быть томным, как говорил Гоша в фильме «Москва слезам не верит». Пусть всё случилось в Питере, но это частности. – Старик тщательно сложил полотняную салфетку, которую расстелил на коленях во время чаепития. – Поэтому у нас несколько поменяются планы. Перед тем, как увидеться с Дроном, я хочу пересечься с Владиком. Надо узнать его мнение о ныне покойной клиентке Жене. Если это, конечно, была она. Пока у меня нет никаких оснований сомневаться в этом.

– Логично, – одобрил Петренко. – Получается, мы опять вместе работаем? Это ведь не просто консультации, а вполне себе следственные действия…

– Люди должны помогать друг другу, – назидательно произнёс Старик. – Вы в моё положение входите, я – в ваше. Нам делить нечего. Я всегда был против вражды КГБ и МВД. От этого только врагам лучше. Кстати, толковый консультант может принести много пользы, если будет думать головой, а не фуражкой.

– Это точно. – Дядя залпом выпил чай и только потом сообразил, что это стакан Петренко. Тот деликатно промолчал. – Я займусь этой проблемой уже сегодня. В воскресенье! А теперь закончим с Марьяной. Хватит девчонку терзать.

– Вот я и говорю! – Старик опять назидательно потряс указательным пальцем. – Когда человек голый и в постели, он становится сговорчивее. Особенно если третье лицо возникает в спальне неожиданно. А именно так и случится. И пусть потом рассказывает жене, что заразился от матраса. Вопросы есть?

– Нет. – Я мечтала только о том, чтобы всё побыстрее закончилось. Потом оказалось – это было только начало. – Он в «Европе» тусуется?