Читать книгу - "Оставь для меня последний танец - Мэри Хиггинс Кларк"

У Алана Десмонда был такой вид, словно он три дня не спал, и я не сомневалась, что так оно и есть. Лет около семидесяти, с бледным посеревшим лицом, почти не отличающимся по цвету от седых волос со стальным оттенком. От природы он был худощав, а в то утро выглядел совсем бестелесным и изнуренным. Несмотря на это, на нем был элегантный костюм и галстук. Я подумала, что он один из тех мужчин, которые никогда не бывают без галстука, разве только на площадке для игры в гольф.

Народу в кафе было немного, и мы выбрали столик в углу, где никто не мог бы подслушать мат разговор. Заказали кофе. Я была уверена, что он за все утро ничего не съел, и, рискнув, сказала:

— Я хочу заказать себе датский пирог, но только если вы тоже возьмете.

— Вы очень проницательны, мисс Декарло, и вы правы — я ничего не ел. Пусть будет пирог.

— Мне с сыром, — сказала я официантке.

Он утвердительно ей кивнул.

Потом посмотрел на меня.

— Вы виделись с Вивьен в понедельник, во второй половине дня?

— Да. Сначала позвонила, чтобы договориться о встрече, но она отказалась. Думаю, она быта уверена, что я плету интриги против Николаса Спенсера, и не хотела иметь к этому отношения.

— Почему она не захотела воспользоваться возможностью его защитить?

— Потому что, к сожалению, не всегда получается это сделать. Некоторые средства массовой информации, вольно обращаясь с материалами интервью, могут превратить положительное высказывание в критическое замечание. Думаю, Вивьен была удручена этими ужасными отзывами в прессе о Нике Спенсере и никоим образом не хотела быть к этому причастной.

Отец Вивьен кивнул.

— Она всегда отличалась необычайной преданностью. — Его лицо исказилось от боли. — Карли, вы слышите? Я говорю о Вивьен так, словно ее нет в живых. Это меня приводит в ужас.

Как жаль, что я не умею убедительно лгать. Не смогла сказать ему ничего утешительного.

— Мистер Десмонд, я читала ваше заявление для прессы, в котором говорится, что вы часто общались с Вивьен по телефону в течение трех недель со времени катастрофы самолета Николаса Спенсера. Вы знали, что у нее с Николасом Спенсером был роман?

Прежде чем ответить, он отхлебнул кофе. У меня не было ощущения, что он пытается как-то обойти мой вопрос стороной. Скорее он хотел оглянуться назад и найти честный ответ.

— Жена говорит, что я никогда прямо не отвечаю на вопрос, — сказал он, — и, возможно, так оно и есть. — Его губы тронула мимолетная улыбка, почти сразу же исчезнувшая. — Позвольте немного рассказать о нашей семье. Вивьен — самая младшая из четырех наших дочерей. В колледже она познакомилась с Джоэлом, и девять лет назад, когда ей было двадцать два, они поженились. К несчастью, как вы, наверное, знаете, чуть больше двух лет назад Джоэл умер от рака. В то время мы пытались уговорить ее вернуться в Бостон, но она начала работать у Николаса Спенсера. Ее очень воодушевляла мысль о том, что она сотрудница компании, в которой разрабатывается противораковая вакцина.

Когда Вивьен начала работать у Ника Спенсера, он был женат на Линн чуть более двух лет, подумала я. Держу пари, этот брак уже тогда дал трещину.

— Хочу быть с вами откровенным, Карли, — сказал Алан Десмонд. — Если — и это очень весомое «если» — у Вивьен действительно был роман с Николасом Спенсером, то произошло это не сразу. После смерти Джоэла она полгода работала в компании Спенсера. По меньшей мере раз в месяц приезжала на выходные к нам в гости. В этот период ее мать, я или одна из сестер взяли за правило практически каждый вечер разговаривать с ней по телефону. Так или иначе, всех нас беспокоило, что она почти всегда дома. Мы уговаривали ее записаться в группу психотерапии, пойти на какие-нибудь курсы или по вечерам готовиться к степени магистра — одним словом, заняться чем-нибудь, чтобы только не сидеть дома.

Принесли наши пироги. Нет нужды говорить, что выглядели они просто великолепно, но я прочла ярлык с предупреждением: одна тысяча калорий. Закупорка кровеносных сосудов.

«Ты подумала об уровне холестерина?» — спросила я себя.

Отрезав кусочек, положила его в рот. Божественно. Это угощение почти никогда себе не позволяю. Мне оно не подходит. Но было так вкусно, что беспокоиться на этот счет было бы глупо.

— Полагаю, вы хотите сказать о том, что в какой-то момент картина изменилась.

Алан Десмонд кивнул.

Я была рада, что, отвечая на мой вопрос, он рассеянно жевал пирог.

— В конце прошлого лета Вивьен как-то изменилась. Она казалась более счастливой, хотя была весьма обеспокоена тем, что с противораковой вакциной возникли какие-то непредвиденные проблемы. Правда, она не вдавалась в подробности. Полагаю, информация была конфиденциальной, но Вивьен говорила, что Николас Спенсер весьма встревожен.

— Она когда-нибудь намекала на то, что между ними развиваются интимные отношения?

— Нет, никогда. Но ее сестра Джейн — та, с которой вы недавно разговаривали, — догадалась об этом. Она сказала нечто вроде: «Вив и так слишком много страдала. Надеюсь, у нее хватит ума не влюбиться в своего женатого босса».

— Вы никогда прямо не спрашивали Вивьен, нет ли у нее любовных отношений с Ником Спенсером?

— Я в шутку спросил, не появился ли на ее горизонте интересный мужчина. Она назвала меня неисправимым романтиком и сказала, что, если такой появится, она мне скажет.

Чувствовалось, что Алан Десмонд скоро будет готов задать мне вопросы, поэтому поскорей вставила еще один.

— Если оставить в стороне роман, Вивьен когда-нибудь говорила вам о своем отношении к Николасу Спенсеру?

Алан Десмонд нахмурился, потом посмотрел мне прямо в глаза.

— Когда на протяжении последних семи-восьми месяцев Вивьен заговаривала о Спенсере, можно было подумать, что она наверху блаженства. Вот почему, если бы она прислала письмо, в котором говорилось бы, что она едет к нему в Швейцарию, я бы этого не одобрил, но понял бы всем сердцем.

К его глазам подступили слезы.

— Карли, с каким счастьем я получил бы сейчас от нее письмо, но знаю, что этого не случится. Где бы сейчас ни была Вивьен, я молю Бога, чтобы она была жива, она не может с нами связаться. Иначе уже сделала бы это.

Было ясно, что он прав. Наш кофе постепенно остывал, а я все рассказывала ему о том, как, встретившись с Вивьен, узнала о ее намерении жить с родителями, пока не найдет себе дом. Рассказала ему о том, что она позвонила мне и сообщила, что, как ей кажется, может опознать человека, забравшего записи доктора Спенсера.

— И вскоре после этого Вив пропала, — скатал он.

Я кивнула.