Читать книгу - "Милый монстр - Марина Серова"

Что мы имеем? Жил-был на свете довольно гнусный по характеру, но тем не менее великий человек. Был он нетерпим к окружающим, страдал от глобального несовершенства мира и пытался найти в нем свое высокое место. Работал он много и хорошо, но не потому, что пытался принести пользу обществу, а потому, что это давало ему возможность искать. Искать то самое совершенство, которое было нужно ему для положительного мироощущения.

Не получалось… И постепенно в душе этого человека поселилось Разочарование. Захватило оно его с головой, в результате чего решил он бросить все свои дела и начать создавать совершенство самостоятельно. А как он мог сделать это? Разумеется, воспитав сына согласно своему мировоззрению.

Но равнодушие по отношению к другим людям не может не волновать окружающих, особенно если человек все же каким-то образом взаимодействует с ними. Люди стремятся стать важными для других и требуют соответственного отношения. Эта особенность наверняка должна была коснуться господина Василовского, решившего опровергнуть земные законы. Взаимоотношения с каким-то человеком стоили ему жизни, поскольку тот не смог смириться с равнодушием в свой адрес. Или же Валерий Аркадьевич пообещал нечто реальное и не выполнил этого, что и стало причиной его убийства.

Опасаясь спугнуть какую-то неявную мысль, мелькавшую в моей голове в данном месте рассуждений, я осторожно приподнялась на кровати и приложила руки к вискам. Потом, словно движимая необходимостью исполнять некий сценарий, взяла со стола диктофон с записью разговора с Эльмирой и включила его. Я прослушала его четыре раза и начала слушать пятый, когда, наконец, та самая неясная мысль материализовалась в конкретную идею. Она была столь проста, что я даже не удивилась тому, что додумалась до нее только сейчас: первоначально всегда проверяешь наиболее сложные варианты, ведь они выглядят куда более правдоподобными.

— Гарик… — просительно протянула я, когда он взял трубку.

Вот опять я беззастенчиво пользуюсь его добротой, и это после того, что случилось недавно. Но что же делать, если догадку следовало непременно проверить?

Но пора уже рассказать о том, что же привлекло мое внимание и стало ядром разгадки. По словам Эльмиры, выходило, что Никита стрелял в своего отца с очень близкого расстояния: когда тот наказывал его поркой, мальчик якобы схватил пистолет со стола и выстрелил… в упор. Но все было не так! Судя по характеру раны — кстати, именно об этом я пыталась получить информацию у Гарика, и мне это довольно легко удалось, — в Василовского стреляли со значительного расстояния, так, словно преступник находился почти у самого входа в библиотеку. Собственно говоря, об этом же мне говорила и Василовская в момент нашей первой встречи.

Допустить мысль о том, что Эльмира ошиблась, я не могла: слишком большая погрешность существовала между ее рассказом и реальными фактами. Очевидно, девушка не видела разницы между раной, нанесенной с некоторого расстояния, и — практически в упор, а в ее версии главным было то обстоятельство, что Никита выстрелил от боли и обиды, не успев понять, что делает. Конечно, в этом случае он не стал бы отбегать к двери. К тому же с такого расстояния восьмилетний ребенок наверняка бы промахнулся. Зато тот, кто способен подбить камешком лягушку чуть ли не на середине пруда, непременно попал бы в цель, даже особенно не метя.

* * *

По проселочной дороге я гнала с бессовестной скоростью, что позволяло мне в полной мере испытывать на себе последствия этой гонки. На каждой кочке, из которых, казалось, и состояла дорога, я высоко подпрыгивала на сиденье и чуть ли не ударялась макушкой в потолок. Осознание потерянного времени подстегивало меня и заставляло гнать во всю мочь. А может быть, к этому примешивалось еще и интуитивное ощущение — что-то может произойти. Как бы там ни было, но до нужной мне глухой деревеньки я добралась в рекордно короткие сроки. «Только бы она еще не уехала…» — думала я.

Ближе к вечеру в деревнях обычно начинается оживление, но к тому селу, где я сейчас находилась, это, очевидно, не относилось. По крайней мере, проехав все семь дворов, я не заметила ни в одном из них никакой жизни и уже начала всерьез подозревать, что данный Восход давно пора переименовать в Закат. А то название села слабо соотносится с самим селом. Толкнув ветхую калитку нужного мне дома, я пробежала по дорожке, вымощенной неровными камнями, и, взбежав на крыльцо, с силой стукнула в дверь. От удара она раскрылась.

В доме было пусто. Об этом свидетельствовала плотная тишина, которую, казалось, можно было резать ножом. Для проформы я обошла комнаты, но ни в одной из них не увидела ни Эльмиры, ни ее престарелых родственников. Может быть, они вообще находились в отъезде, а девушка решила воспользоваться их домом, чтобы отсидеться. Немного странно, что она вообще дала мне верный адрес в момент нашей первой беседы. Могла ведь скрыться в неизвестном направлении и спокойно сидеть, зная, что найти ее будет сложно. Хотя нет, Эльмира — девушка умная, она понимала, что в этом случае могла вызвать подозрения у следствия. Ведь в милиции ее местонахождение тоже было записано. Вдруг следователь захотел бы с ней пообщаться, а по указанному адресу никакой Эльмиры и в помине бы не было? Подозрительно! А так — пожалуйста, вот она я, никуда не скрываюсь, если нужна — найдете. К тому же она наверняка заранее заготовила свою экстраординарную версию относительно убийства отца ребенком…

Осмотрев все крошечные комнатки в доме, а их оказалось целых пять, я вышла в сени. В полумраке мелькнул белый листочек, прикрепленный к крючкообразной вешалке: это, по-видимому, была записка. Лаконичное послание должно было успокоить хозяев дома на предмет отсутствия их родственницы: «Я уехала, спасибо», — ничего не скажешь, поистине великолепно…

Как много времени прошло с тех пор, как Эльмира уехала? Я лихорадочно соображала, куда она могла отправиться. Определенно, ближайшая станция находится в мало-мальски крупной деревне, но их тут десятки. Черт, становится ясно, что мне не обойтись без помощи какого-нибудь местного старожила.

В сильном возбуждении, навеянном внезапным исчезновением Эльмиры, я выскочила на улицу, где по-прежнему никого не было… Но ведь когда-нибудь местные жители покидают свои дома? Сейчас у них, судя по всему, тихий час. Мне пришлось рысью пробежать вдоль домов, пока в одном дворе мною не был замечен один старенький мужичок, который сидел на низенькой скамеечке и выдергивал травку из грядки с зеленым луком.

— Эй, здравствуйте! Можно вас спросить? — громко крикнула я, опасаясь, как бы дедок не оказался глухим. Как выяснилось, я напрасно подозревала это.

— Гонятся за тобой, что ли? Чего взмыленная вся и орешь как ненормальная?

— Фух, слава богу! — не удержалась я, выказывая свой восторг. — Скажите, дедушка, вы случайно не знаете, где здесь ближайшая деревня, где ходят электрички?

— Красный Ярус ближайшая, — подумав, ответил дед. — Хотя и до Гарасовкина недалеко. А на северном направлении Морзгинка располагается, так оттуда автобусы ходят. А еще недалеко…

— Ладно, дедушка, спасибо, — прервала я виртуальные географические путешествия местного жителя. Действительно, глупо было спрашивать, ведь я все равно не знаю, куда именно отправилась Эльмира. Может быть, она решила отбыть вовсе не из ближайшего села.