Читать книгу - "Девять жизней Греты. Смерть отключает телефон - Анна Данилова"

— Где работала ваша жена?

— В одном офисе, мыла там полы. И неплохо, между прочим, зарабатывала. Но только какая это работа? Я знаю, что эта работа унижала ее, и Вера мечтала — если, конечно, это можно назвать мечтой — устроиться няней, к примеру, в какую-нибудь семью. У нее было педагогическое образование. Когда-то давно, когда она была совсем девчонкой, она работала в детском саду, воспитателем.

— Я должна осмотреть ее комнату.

— У нее нет своей комнаты. У нас только общая спальня.

— Хорошо, значит, ведите в спальню. У нее зеркало с туалетным столиком было хотя бы или ящик письменного стола, где она хранила свои документы, бумаги, фотографии, да мало ли что?!

— Да. Небольшое трюмо. Пойдемте, я вам покажу. Вот только не представляю, что вы там можете найти.

Халин был прав. Ничего особенного в ящиках, сохранивших слабый запах пудры и духов, Глафира не нашла. Немного косметики, пара флаконов дешевых духов, шпильки-заколки и квартирные счета. Однако не нашла она и паспорта!

— Халин, а где ее паспорт? — насторожилась Глафира.

— Так она с ним, я думаю, и ушла. На работу же устраиваться!

— Да что вы заладили: работа да работа? Ведь это всего лишь ваши предположения.

— Тогда считайте, что она отправилась на свидание к мужику с паспортом, — пожал худыми острыми плечами Халин.

— А деньги? Деньги какие-нибудь она с собой взяла?

— Да. Взяла. Пятьсот рублей. Это я точно знаю. Это были наши последние деньги.

— Так, может, она все-таки просто куда-то уехала?

— Не знаю…

— Скажите-ка, возможно, накануне она звонила кому-то и вы нечаянно подслушали этот разговор? Или же к вам кто-то приходил?

— Да, приходил. Один мужчина представительного вида. Такой холеный, напыщенный, от него еще одеколоном несло, как от парфюмерного магазина.

— И что? Кто он такой и чего хотел?

— Веру спросил. И когда я сказал, что ее дома нет, он поинтересовался, когда она будет. Я ответил, что никогда, и захлопнул перед его носом дверь.

— Что за человек? Приметы! Можете его описать?

— Говорю же: высокий, красивый, богатый, в дорогом костюме, похож на артиста кино, — пробормотал Халин.

— Брюнет, блондин?

— Брюнет. Черные волосы. Красивый.

— Так, может, это и есть ее новый знакомый? Вы его потом когда-нибудь видели?

— Никогда. И век бы его не видеть! Но не думаю, что он, такой роскошный, мог бы клюнуть на мою Веру. Слишком уж непрезентабельно она выглядела в последнее время…

Халин даже дернулся в сторону, заметив движение Глафиры, похоже собиравшейся двинуть его по физиономии.

— У вас в прокуратуре — что, и бабы тоже дерутся?

— Заткнись, Халин! Сиди дома и жди, когда тебе позвонят или приедут за тобой. Уж я-то об этом позабочусь! Ты, конечно, придумал этого мужика в дорогом костюме! Это ясно.

— Да нет же! — Халин вскинул руки вверх, и его крючковатые пальцы трагически застыли в воздухе. — Он был, был!

— И это после его визита в Вере произошли какие-то изменения?

— Какие изменения?

— Ты же сказал, что в последнее время она вела себя как-то странно, светилась вся изнутри.

— Я? Такое сказал?! Да ничего такого я не говорил!

Глафира поняла, что она проговорилась: это на самом деле сказал не Халин, а Наумов, но отступать было уже поздно.

— Хорошо, пусть не говорил. Но что-то же с ней произошло, раз она потом взяла и исчезла?

— Да, может, ее просто убили! Как убивают множество женщин! Вы думаете, я не читаю криминальной сводки в газете? Читаю! И каждый раз ищу сведения о найденном где-нибудь в посадках женском трупе. Я вообще плохо спать стал…

— В камере тебе вообще спать не дадут, — сказала Глафира желчно и поднялась. Она не могла больше находиться в этой квартире.

Она вышла из дома и глотнула свежего воздуха. «Надо же так оскотиниться, чтобы превратить свою квартиру в хлев?»

Звонить Лизе бесполезно. Телефон у нее наверняка отключен. Ведь у нее вечные суды! Глафира села в машину и покатила по притихшим заснеженным улочкам к центру. Наступило время обеда.