Читать книгу - "Профессор, поправьте очки! - Дмитрий Стрешнев"

От резкой остановки профессор затрепыхался и, не исключено, что в этот момент он оценил значение мягких петель, предупредительно повешенных слева и справа от него.

– -Что случилось?

– -Стена,-коротко пояснил Сева.

– -Как стена?-удивился Потапов. Он открыл дверь авто, высунул голову и констатировал:-Действительно стена!

Сева и профессор вылезли из ЗИСа и подошли к стене.

– -Может протараним?-предложил Потапов, щупая негостеприимную шершавую поверхность.

В этот момент позади стены возник и накатился тревожный шум. Сева и профессор поняли, что это промчался поезд метрополитена. Они переглянулись, и профессор кисло пошутил:

– -Автомобильная прогулка отменяется. Две эпохи не сошлись характерами.

– -К сожалению вы правы,-сказал Сева.-Переходим к пешему варианту. Срочно ищите дырки в этой мышеловке.

В туннеле тянуло сыростью, где-то жужжало электричество в невидимых агрегатах. Сева вздрогнул, ему показалось… нет, не показалось: к тихому жужжанию примешался далекий, еле различимый гул. Отраженный сводами туннеля, он летел впереди рождавшего его мотора.

– -Тсс! Слышите? Это за нами!

– -Разве вы не догадались забрать все ключи от машин?-вытаращил глаза профессор.

– -Вы думаете, они нас на каком-нидудь старом примусе догоняют?-сказал Сева с горьким сарказмом.-Наверняка у них есть для этой цели что-нибудь поновее.

Шум стал рельефней, он приближался с ужасающей неотвратимостью. Сева засуетился и стал судорожно вытаскивать из брюк ремень. Неплохой, между прочим, ремень Fabio Valenti, подаренный на день рождения коллегами по "Экспошарму".

– -Что вы делаете?-поразился профессор.

– -Ремень снимаю. И вы давайте сюда свой.

– -Зачем?

– -Вы что – никогда голливудских фильмов не смотрели?

Пожав плечами, профессор вытянул свой беспородный ремень.

– -А теперь найдите какую-нибудь палку или доску, только умоляю: очень быстро!

Профессор упал на четвереньки и уполз в темноту. Чикильдеев же, бросившись к ЗИСу, молчаливо сверлившему бетонную стену двумя снопами света, начал лихорадочно прикручивать колесо руля ремнями.

Потапов выскочил из темноты с вытаращенными глазами и с чем-то длинным и неимоверно грязным.

– -Вот палка!

– -Сойдет!

Наскоро примерившись, Сева положил палку на порожек и с хрустом перерубил ее каблуком.

– -Отойдите как можно дальше!-велел он Потапову.

Тот с готовностью отбежал.

Сева упер палку одним концом в акселератор, а другим засунул под торпедо. Мотор взревел, как идущий в атаку слон. Сева дернул рычаг скоростей на себя и вверх, бросил сцепление и, выпав из машины, покатился в сторону. Покрышки засвистели, шлифуя бетон и разметывая веером мелкие камешки. Тяжелый ЗИС двинулся и покатился назад, набирая скорость. Достигнув места, где туннель поворачивал, лимузин боком ударился в стену и, высекая из бетона искры, понесся по принудительной траектории. В этот момент навстречу ЗИСу брызнул свет фар идущей навстречу машины. Сева и профессор, оцепенев, наблюдали, как черное тело ЗИСа, похожее из-за раскрытой двери на огромную птицу с подбитым крылом, исчезло за изгибом туннеля, и вдруг там лопнуло, ухнуло, полыхнуло оранжевым – и по стенам заплясали змеи-отблески.

Чикильдеев и Потапов некоторое время продолжали стоять, словно родственники Лота, завидевшие зарево над Содомом и Гоморрой. У Севы хватило моральных сил лишь на то, чтобы прошептать, вспомнив лекцию Викентия Сергеевича в гараже:

– -Хорошо горит сто десятый бензин!..

Однако я не поручусь, что профессор смог расслышать эти слова.

И тут вдруг оба увидели в прыгающем свете пожара не замеченную ранее дверцу в стене туннеля. Мало того, что дверца была приоткрыта – из-за нее к тому же выглядывал невнятный темный силуэт человека. Сначала Севу насторожило, что человек был вроде как в форменной фуражке, но потом он увидел, что тот вроде как сделал приглашающий жест. Тогда Сева наконец допустил, что это ангел, посланный судьбой для их спасения.

– -Бежим!-крикнул он, хватая профессора за рукав.

Когда они подбежали, таинственный человек распахнул дверцу пошире, а сам отступил вглубь, в сумрак. Сева и профессор перешагнули через высокий порог и оказались в тускло освещенном коридоре, грязнее и теснее тех, в которых обитал Викентий Сергеевич. Тот, кто их впустил, с лязгом захлопнул железную створку и задвинул нешуточный засов. Он повернулся к беглецам, и они наконец рассмотрели серый китель, серую фуражку, а на рукаве кителя – скрещенные молоточки.

"Пропавший машинист!"-пронзила Севу догадка. Он пошатнулся, почувствовав, как закружилась голова, потом взглянул на профессора, и понял, что тот тоже понял, кто перед ним.

Пропавший Машинист между тем протянул им ладонь. Его стандартное лицо рядового работника метрополитена размягчила улыбка, и он сказал:

– -Емелин Петр.

Чикильдеев и Потапов назвали себя и, пожав ладонь, убедились в ее несомненной материальности.

– -А мы о вас слышали.

Пропавший Машинист на это лишь вежливо кивнул.

– -Пойдемте,-сказал он и направился вперед, неосмотрительно ступая в подозрительного вида лужи на полу.

– -Куда мы идем?-довольно нервно спросил Сева, сделав несколько шагов.

– -Наверх. Вам ведь надо наверх? Вы все хотите наверх.

– -В общем… Почему бы не наверх?-не то чтобы облегченно, а даже растроганно отозвался Чикильдеев. Через некоторое время он не выдержал и спросил:-Скажите, а сами-то вы почему решили остаться под землей? Каким образом с вами всё это случилось?

– -Да понимаете, какое дело,-сказал Пропавший Машинист,-веду однажды поезд, а они стоят в туннеле.

– -Кто?-в один голос отозвались Сева и профессор.

– -Платон, Сократ, Пифагор, Лев Толстой… Между "Театральной" и "Тверской". Они больше всего любят между "Театральной" и "Тверской"… И машут мне руками.

– -Такого не может быть!-воскликнул профессор.-Это обыкновенная галлюцинация! Никаких аристотелей давным-давно нет на белом свете, это было две с половиной тысячи лет назад. Они мертвы.

– -Как?-в свою очередь удивился Пропавший Машинист.-Разве вам не говорили в школе, что Аристотель и Пифагор бессмертны?

– -Н-ну… в каком-то смысле…-вынужден был согласиться профессор.

– -Когда я ехал обратно,-продолжил Машинист,-они были всё там же, уже вместе с Эмпедоклом…

– -А может и с Ксенофаном тоже?-фривольно поинтересовался профессор.

– -Откуда вы знаете?-удивился Машинист.-Дело как раз и было в том, что Ксенофан обиделся на Эмпедокла за то, что тот сказал: разум обманыват нас, и истина нам недоступна. Так что надо было их как-то помирить.