Читать книгу - "Хроники сыска - Николай Свечин"

– Я уже распорядился навести справку, – сказал Алексею местный полициант, молодой белобрысый немчик с умными глазами. – Нету у нас никакого Фороскова, и никогда не было. И человека с такими приметами, чтобы бежал из волости, также не обнаружилось.

– Я знаю. Но ответ, в интересах проводимой нами операции, прошу дать следующий.

И Лыков вручил приставу лист с заранее заготовленным текстом: «На ваш запрос сообщаю, что среди здешних мещан человек с фамилией Форосков не значится. Однако описанные вами приметы полностью подходят Ивану Михайлову Овцыну, бывшему старшему механику судоремонтных мастерских. В 1877—1879 годах указанный Овцын изготовил самодельное огнестрельное оружие для банды Тиунова, из коего было застрелено 9 человек. После ареста банды исчез в неизвестном направлении. По негласной установке, мог уплыть вверх по Волге до Нижнего или Ярославля. Объявлен в циркулярный розыск[61]. Хороший стрелок; может быть опасен. Буде он окажется в ваших местностях, прошу принять меры к его арестованию и препровождению в Самару для предания суду. Балаковский становой пристав подпоручик фон Кубе».

Немчик с интересом посмотрел на Лыкова:

– Спектакль играете?

– Агента прикрываем. Для чего действительно разослали циркуляр, но только в пределах нашей губернии. Думаю, дальше их лапы не дотянутся. Прошу, однако, сохранить наш разговор в тайне. Телеграмму следует отправить немедленно.

Петр сидел в своей мастерской и паял, когда к нему неожиданно пришел Вешкурцов. Он привел с собой незнакомого мужчину, высокого, плечистого, с кистями рук, как у кулачного бойца. При этом смотрел гость цепким спокойным взглядом очень уверенного в себе человека.

– Знакомьтесь: Иванов Максим Нифонтович, мой обещанный приятель.

– Очень приятственно. А я Форосков, Петр Зосимович.

Битюг-Иванов крепко пожал протянутую руку и ответил:

– И мне приятственно, Иван Михалыч.

Договорить он не успел: механик отпрыгнул спиной к стене, и в руке его оказался «Смит-Вессон», причем с уже взведенным курком. Нацелив дуло револьвера прямо в лоб незнакомцу, Форосков сказал:

– Ну до чего люди прилипчивые бывают… Кто таков?

– Успокойтесь, господин Овцын, это не сыскная полиция. Я – Битюг. Слыхали?

Механик постоял еще секунды три и так же ловко, как вынул, убрал оружие. Но улыбаться гостям не торопился.

– А как прознал? Хотя… сам догадаюсь. Запрос послали в Балаково? От имени урядника. Так?

– Так.

– И теперь я у него вроде как на крючке… А у тебя какой ко мне интерес?

– Давай сядем да потолкуем. Хочу тебя в работу нанять.

– Я вроде бы и без того при деле.

– Мое дело повеселее будет. Трудное, да лихое. Совладаем – можно всю остатнюю жизнь в картишки перекидываться. Рассказать?

Форосков запер входную дверь, быстро расчистил стол и полез было за рюмками, но Битюг попросил перо и бумагу и нарисовал следующую схему:

– Вот, смотри. Через четыре дня на Сормовский завод придет крупная партия денег. В пути их взять нельзя: конвой двенадцать казаков с офицером. Наличность поместят в «денежной комнате», там и попробуем ее забрать.

– Что за комната?

– Кассу заводского управления уже дважды грабили. До нас постарались… Поэтому о прошлом годе дирекция распорядилась переделать для этих нужд старую водокачку. Находится она на задах котельного цеха, у глухой стены. Перед башней пустая площадка в сорок пять саженей, далее стоит бывший конюшенный сарай. Сейчас он, по ветхости, пустует… В самой башне постоянно дежурит часовой с винтовкой. Таковых людей четверо, они сидят по сменам. Как один – отставные егеря и хорошие стрелки, дирекция собирала их по всему Нижнему. Подкупить часовых невозможно.

– Зато вы подобрали к кому-то ключ, раз это все знаете. Кассир?

– Да. Он ходит туда ежедневно. Если надо взять денег для выдачи, то – с охраной. Но шляется и для ревизии, тогда идет один, с портфелью.

– Пусть сунет в нее шпалер и положит этого неподкупного героя.

– Боится. Он слабый человек. Типический Иуда: взять денег, а грязью пусть другие вымажутся. Но такие людишки тоже бывают полезны…

– Понятно. Надо подломать «денежную комнату», и чтобы кассир остался при этом вне подозрений. Убрать часового и вскрыть замки. Так?

– Так.

– Что из этого должен сделать я?

– И то и другое.

– Эвона как! Давай жить сообща: ты заплатишь, а мы съедим… И ломать я, и стрелять я, а вы чего?

– Застрелить охранника человек уже припасен, от тебя требуется только обучить его своей винтовке. Или сам желаешь?

– Не, я мокрых дел не люблю, за них много каторги дают. Научить – научу. А почему не напасть на охранника без пальбы? Подкрасться незаметно и, когда он откроет кассиру, налететь?

– Дирекция это предусмотрела. К башне пристроены сени, и кассир входит сначала в них. Эта, первая, дверь открывается изнутри рычагом. Следующая, в саму башню – блиндированная, с бойницей. Если, как ты предлагаешь, налететь, то окажешься запертым с обеих сторон в сенях, а часовой расстреляет тебя из бойницы.

– Ловко!

Форосков снова внимательно рассмотрел план.

– Значит, вы хотите застрелить его из каретного сарая?

– Да. Часовой все время сидит у окна, он виден в нем по пояс.

– Ваш стрелок хорош?

– Он охотник. Всю жизнь зверя бьет, даже и спит с ружьем. Справится.

– А звук выстрела?

– Там же цех. Четыре паровых молота и пятьдесят клепальщиков. Из пушки можно палить, и никто не услышит.

– У вашего парня будет всего один выстрел. Если он промахнется или только ранит…

– Ты про себя думай, а не про него. Как двери ломать… Осилишь?

– Пусть кассир нарисует наружность запоров. Сломать можно все, ежели есть время. Сколько платишь?

– Пятнадцать тысяч. Сюда входят: продажа винтовки, обучение стрелка и слом запоров.

– А сколько там всего денег будет?

– Ишь, че захотел! Это тебя не касается.

– Тогда, любезный, я вынужден отказаться. Втемную не играю, на побегушках не служу.

– Кто ж тебе теперь даст отказаться, когда ты все узнал? – искренне удивился Битюг. – Собирайся, поедешь ко мне в Мышьяковку. Поживешь у меня эти четыре дня, сделаешь, что велено, и свободен. А цену – это, чуван, не тебе назначать; бери, сколь дают. Со мной не шутят.

Форосков посмотрел на Битюга и недобро улыбнулся.

– Ты, значит, за меня уже решил? Поторопился маленько… Я тоже не того замесу и тоже шуток с собой не дозволяю. Сколько у тебя ребят там, под дверью?