Читать книгу - "Дело чести генерала Грязнова - Фридрих Незнанский"

На этой засидке его поджидал не один только Пришлый, резиновыми сапогами которого было истоптано все вокруг, но и еще кто-то из мужиков, приобутый в стоптанные кирзачи сорок третьего или сорок четвертого размера. И убрались они отсюда недавно, видимо решив, что ждать уже не имеет смысла.

– Вот так-то, Агдам, – пробормотал Грязнов, потрепав собаку по вздыбленной холке.

Осмотрев небольшое, аккуратно прибранное костровище, он распрямился в полный рост, и в этот момент…

Он даже не успел сориентироваться на угрожающий рык Агдама, метнувшегося в буреломные заросли, как его обожгла острая боль в левом предплечье, и он, метнувшись к кедру, подле которого оставил свое ружье, упал на землю, правой рукой успев схватить заряженную «тулку».

Раздался второй выстрел, слившийся с собачьим предсмертным хрипом, и следом за ним – третий, пуля от которого просвистела где-то над головой и с чмоком вошла в корневище дерева.

Судя по всему, стреляли из буреломных зарослей, где затих Агдам, с высоты двух-трех метров, и Вячеслав Иванович, вскинув ружье и перекатившись за ствол кедра, спустил курки, отчего громыхнуло на всю тайгу, и тут же загнал в стволы патроны с картечью на волков.

– Вот же с-с-сука! Еще отстреливается, – послышался грубый, с легким акцентом голос, и следом два выстрела, пули от которых с чмоком вошли в поваленный ствол кедра, за которым прятался Грязнов.

Он успел заметить краем глаза качнувшуюся ветку и тут же громыхнувшим на всю тайгу дуплетом откликнулся на «суку». Из-за кустов послышался резкий вскрик, сопровождаемый трехэтажным матом, и канонада хлестких выстрелов обрушилась на кедровую падь.

Стреляли уже не целясь, с какой-то остервенелой яростью, и это было лучшим доказательством того, что он зацепил кого-то картечью.

Решив пока не стрелять, он перекатился чуток левее и занял позицию, с которой хорошо просматривались кусты с «охотниками за черепами». Однако там тоже вскоре послышался хруст валежника, который показался Грязнову маршем победы.

Еще не веря своим собственным ушам, Вячеслав Иванович привалился спиной к стволу кедра и, стащив с себя окровавленную ветровку, осмотрел рану.

Слава богу, пуля прошла навылет, даже не зацепив кость, и он, уже с легким сердцем, перетянул предплечье рукавом рубашки. Крови было не так уж и много, и он осторожно, чуть ли не ползком, продвинулся в глубь кедровника и уже по большому периметру обошел полянку. К кустам, из-за которых в него стреляли, приблизился с необыкновенной осторожностью – все еще боялся оставленной там засады, однако кроме убитого наповал Агдама, в которого стреляли чуть ли не в упор, да свежих пятен крови ничего и никого в засидке больше не было.

Возвращаться к избушке было опасно – эти двое могли навечно законопатить его в ней, Вячеслав Иванович едва ли не ногтями выкопал небольшую могилку для Агдама и, еще раз осмотрев рану, неторопливо зашагал в сторону Пятигорья.

Сейчас ему надо было экономить силы.

До поселка добрел только на второй день к вечеру и уже совершенно обессиленный, ввалился в избу Крылова. Сил хватило, чтобы пошутить:

– Гостей принимаете?..

* * *

Возглавляемая Рябовым группа захвата вернулась в Пятигорье ни с чем, впрочем, в подобном исходе Вячеслав Иванович не сомневался с того самого момента, когда Рябов со своими операми вылетел в тайгу. Те умельцы, что устроили охоту на главного охотоведа зверопромхоза, не идиоты, чтобы ждать, когда их повяжет милиция, и ему даже пришлось успокаивать черного, как осенняя туча, Рябова, чтобы тот не очень-то переживал свою неудачу.

– Куда они денутся?! – стараясь казаться этаким бодрецом, вещал Грязнов, заваривая на кухне чай и вываливая из холодильника свои припасы. – Возьмешь еще их, как миленьких возьмешь. Тем более что один из них, видимо, серьезно ранен. А Боровск, как сам догадываешься, не Москва и даже не Хабаровск. И не сегодня-завтра он должен будет обязательно нарисоваться или в вашей больничке, что я, естественно, исключаю, или в аптеке, чтобы закупить побольше бинтов, йоду и, возможно, даже каких-нибудь антибиотиков. Так что, все в твоих руках.

Подобный вариант Рябовым был тоже просчитан, и он только кивнул согласно, помогая хозяину дома резать мясо. А чуть погодя, когда немного отошел, посмотрел на Грязнова и негромко пробормотал, покосившись на дверь в комнату, где в ожидании обеда расположилась перед телевизором ударная группа подполковника Рябова.

– Ладно, Вячеслав Иванович, эти двое на моей совести, но и я все это время без дела не сидел.

– Даже не сомневаюсь в этом, – хмыкнул Грязнов.

– Сомневаетесь, товарищ генерал, сомневаетесь. А потому и не спрашиваете меня относительно того киллера, что Владова замочил.

Забыв про мясо на огромной чугунной сковороде, Грязнов вскинул на Рябова стремительный взгляд.

– Что… неужто я оказался прав?

– Можно сказать, в десятку попали. Стулов Иннокентий Анатольевич, кличка Кеша. Родился в семьдесят пятом году, в Охотске. После окончания школы перебрался в Хабаровск, ну а тут уже… Короче говоря, специализировался на грабежах и работал только кастетом. Говорят, великим мастером был по этому делу. И как только я тот фоторобот муровский кое-кому показал, Кешу сразу же признали.

Грязнов верил и не верил услышанному.

– А как насчет его алиби? – на всякий случай спросил он, хотя уже и без того знал, что Рябов ошибиться не мог.

– Какое там алиби! – пробурчал Рябов. – Освободился в прошлом году и, естественно, ни в Хабаровске, где о его кастетном ремесле был наслышан весь уголовный розыск, ни тем более в Охотске он не задержался и как бы растворился без следа и остатка. Кое-кто даже думал, что с Кешей посчитался кто-то из его бывших подельников, а оно вон как оказалось.

– Ах, Рябов! Ах, молодчина! Видать, недолго тебе осталось ходить в подполковниках. Давай-ка за это и выпьем. Ты даже не представляешь, какое дело сделал!

Потом Вячеслав Иванович убрал бутылку в шкафчик, пообещав допить ее, когда будет взят Кеша Стулов.

– Ты уже сообщил об этом в Москву?

– И Юнисову прозвонился, и вашему Бойцову.

– И?..

Явно довольный произведенным эффектом, Рябов усмехнулся:

– Вы же знаете Юнисова. Только и сказал, что наконец-то он Рогачева «распечатает».

– А Бойцов?

– Грозился коньяку ящик поставить.

– И поставит, – заверил его Грязнов.

Рябов видел, что хозяин дома словно забыл про свое ранение, и негромко произнес:

– Только я думаю, что Стулова будет брать не Москва, а мы. Так что, насчет ящика коньяка…

– Не понял! – насторожился Грязнов.

– Сейчас объясню. Короче, про любовную историю нашего Рогачева с бухгалтершей «Алтынлеса» вы уже наслышаны. Так вот, видимо, очень хорошо зная своего любовника, она боится теперь за свою жизнь, тем более что Рогачев пригрозил удавкой, если она не будет держать язык за зубами. А вчера она позвонила мне по мобильному, и я подъехал к ней домой, где она и передала мне все выкладки по черной бухгалтерии «Алтынлеса». Хищение лесных массивов в особо крупных размерах, уход от налоговых обложений, а это на сегодняшний день – зона.