Читать книгу - "Ф.М. Том 1 - Борис Акунин"

На следующее утро (это, стало быть, в среду) АлександрГригорьевич Заметов с утра сидел на своем служебном месте и с небывалымусердием занимался делами, наверстывая за вчерашнее. Столь ревностнаяприлежность удивила и надзирателя Никодима Фомича, и его помощника ИльюПетровича, бывшего драгунского поручика, за свой раздражительный характерпрозванного «Порох».

— Давно бы так, — сказал капитан, отеческипотрепав молодого человека по плечу, а поручик, несколько склонный кязвительности, поинтересовался:

— Вы, Александр Григорьич, часом не заболели? Будтоклеем к стулу приклеились. Ненадолго ж у вас расследовательского пылу хватило.

Добрейший Никодим Фомич рассудил:

— Оно и правильно. В четырех стенах, да за сукнецомспокойней, чем по улице высунув язык бегать.

Потом оба офицера ушли по обычным квартальным делам, иЗаметов остался в кабинете один. Он ни разу не отлучился с места, хоть время отвремени с видимым нетерпением посматривал, на часы.

Раз (это уже в одиннадцатом часу) вызвал из переднейстаршего писца и спросил, не приходил ли кто из вызванных повесткой.

— Коли пришли бы, я направил бы к вам-с, — хмуроответил тот, какой-то особенно взъерошенный человечек с неподвижною идеей вовзгляде, и вышел вон. Письмоводителя он не уважал за напомаженный кок ивихлястость фигуры. «Ишь, делать ему нечего», — проворчал писец и с тогомомента стал направлять к Заметову всех посетителей подряд, так что водиннадцать часов, когда, наконец, произошло то, чего Александр Григорьевичстоль нетерпеливо ждал, в кабинете сидели сразу три посетителя: один француз, укоторого на Кокушкином мосту с головы сорвали шляпу, вдова-чиновница, пришедшаяходатайствовать о продлении паспорта, и содержательница веселого заведенияЛуиза Линде, вызванная по поводу ночного дебоша.

Дверь комнаты открылась, и вошел еще один посетитель, оченьбедно одетый молодой мужчина с повесткой в руке.

Он! У Александра Григорьевича внутри всё так и вострепетало,но, чтобы себя не выдать, письмоводитель даже не взглянул на вошедшего, ещегромче заговорив по-французски с владельцем похищенной шляпы. Углом глаза всеже скосился, но незаметно — для конспирации оперся рукой о щеку, и подгляделсквозь пальцы.

— Мне в эту комнату, что ли? — резким, будтонадорванным голосом сказал оборванец. — Я по повестке, Раскольников. Чтоза спешность с нарочным вызывать? Я нездоров.

Храбрится, психологически определил Заметов и теперь ужевзглянул на подозреваемого в открытую.

Тот был замечательно хорош собою, с прекрасными темнымиглазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен. Правда, очень бледен,с темными кругами в подглазьях. Дышал часто, прерывисто. Может, от волнения, аможет, просто запыхался (полицейская контора располагалась в четвертом этаже).

— Подождите, — сказал Александр Григорьевич,мельком глянув на повестку. Сам же ее давеча и выписывал — по делу опросроченном заемном письме от Чебарова, который со вчерашнего вечера покоилсяв собственном погребе, под кусками льда.

— Луиза Ивановна, вы бы сели, — обратился Заметовтем же тоном к немке, разодетой багрово-красной даме, которая все стояла, какбудто не смея сама сесть, хотя стул был рядом.