Читать книгу - "Иногда Карлсоны возвращаются - Фридрих Незнанский"

«Легко сказать – полностью исключить встречу, – скептически напомнил о себе предыдущий опыт бабника. – Сколько раз пытался, и никогда не получалось. Мои любовницы рано или поздно становились известны Ирине. По крайней мере, самые долговременные мои любовницы… Но там хотя бы действительно что-то было! А сейчас – из-за чего я страдаю?»

Тоскливо глядя с балкона на небо, в котором копились грозовые тучи, Турецкий не мог не прийти к выводу, что страдает он как раз за предыдущих любовниц. В том числе и тех, о которых Ирина ничего не узнала. Как если бы Ольга, с которой у него ничего не было, стала расплатой за то, что было… «Единожды солгавший, кто тебе поверит?» А он лгал жене не один раз. Он приучил ее к тому, что измена в их супружеской жизни – почти норма. Вот и получай! Александр Борисович яростно саданул кулаком по выходящей на балкон шершавой стене. Ребро ладони украсилось точечными царапинами. Не слишком помогло…

Устрашающие сине-багровые, точно кровоподтеки, тучи навели Турецкого на другие мысли. Где сейчас Ирина? Собственно, эта мысль посетила его, как только он вошел в квартиру, и только рассуждения на тему измены слегка вытеснили ее… Так куда она делась? После сборов в ресторан жена домой не заходила, иначе эта чистюля прибрала бы свое разбросанное бабье хозяйство… Где ее искать – по всей Москве? Хоть бы зонтик с собой прихватила – вот-вот грянет гроза… Но где же она может пребывать столько времени? Он успел уже и отлежаться после столкновения с Жорой-Технарем, и пленку посмотреть, и в рекламное агентство смотаться… А вдруг с Иркой что-то произошло? В то, что жена способна покончить с собой, Турецкий до конца не верил. Но все-таки, а вдруг… В состоянии аффекта? Решила, что если муж, вопреки всем обещаниям и длинному периоду нерушимой супружеской верности, продолжает ее обманывать, то жить ни к чему. Ведь один раз она уже пробовала, после потери ребенка, и хотя говорит, что этот опыт навек отвратил ее от самоубийства, – так ведь это всего лишь ее слова… Турецкий вздрогнул, как будто первая капля ледяного дождя упала ему за шиворот. Но это была иллюзия: хотя тучи неумолимо стягивались, дождь еще не шел.

А что, если?.. Была у Турецкого еще одна догадка относительно того, куда могла пропасть Ирина. И хотя мысль о самоубийстве жены была жутка и невыносима, эта, вторая догадка казалась еще хуже… Видя, что муж упорно изменяет ей, разве не могла Ирина… отплатить ему той же монетой? Такая идея взбрела бы в голову девяти женщинам из десяти. Наверное, человек семь ее бы реализовали. И почувствовали себя отомщенными.

Но к какому мужчине она могла бы пойти? Разве у Ирины был кто-то на примете? Турецкий ощутил такую же беспомощность, какую, наверное, ощущала жена, догадываясь, что муж ей изменяет. Он ведь совершенно не знает ее новых знакомых! Кто-то из психологов… из прежних пациентов… или… Да вот хотя бы Антон Плетнев! Посетившее озарение показалось абсурдным, но в абсурдности заключалась его сила. И, если хорошенько подумать, такое ли оно абсурдное? Да, действительно, Ирина ведь столько возилась с Плетневым, возвращая его пострадавшую психику к норме! Если пациенты привязываются к лечащим врачам, то ведь и врачи обращают на пациентов внимание… Память услужливо подсовывала взгляды – восторженные, и нежные, и в высшей степени мужские, – которые устремлял Плетнев на его жену… Нет, это не бред, в этом есть изрядная доля правды!

Турецкий не мог дальше терпеть. Достав мобильник, он нашел в меню «Контакты» телефон жены… «Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети». Телефон Плетнева… то же самое. Это ничего не значит. Ни в том, ни в другом смысле. В самом деле, когда это Ирина ему изменяла? Да еще и с его же сослуживцем? Вероятнее, к сожалению, другой вариант: она спрыгнула в Москву-реку… или шагнула под колеса не успевшего затормозить автомобиля… или, решившись отомстить мужу немедленно, с первым встречным, стала жертвой сексуального маньяка… Завтра в списке происшествий он найдет сообщение о том, что обнаружено тело женщины лет сорока, одетой… А кстати, во что она была одета? Турецкого так поразил ее взгляд, когда она увидела Ольгу, что на одежду он как-то совершенно не обратил внимания…

«Хватит! – мысленно прикрикнул на себя Турецкий. – Я иду ее искать. Куда угодно. Лишь бы действовать!»

Донесшийся из коридора звук открываемой двери показался стуком из загробного мира. Не звякнули ключи в замке – дверь просто открылась; и лишь с опозданием Турецкий вспомнил, что за всеми этими передрягами забыл ее запереть… Сашу точно ветром вынесло в прихожую. Ирина, держась за вешалку, сбрасывала красные туфли-лодочки. Платье на ней было красное, точно костер в кукольном спектакле, а лицо потеряло живые цвета, будто у покойницы. Помада на губах слизана. Тушь размазалась в уголках глаз, потемневших, как небо над Москвой. Если бы Турецкий даже не забыл свою тщательно подготовленную речь, едва вошел в квартиру, при виде этого безмолвного, словно отделенного от мира стеклянной стенкой лица он все равно не сумел бы ее воспроизвести.

– Ира! Наконец-то! Ириш, я так за тебя переволновался… Тут еще гроза начинается, а ты без зонта… Я думал, уж не случилось ли с тобой чего-нибудь…

Этот жалкий лепет не произвел никакого впечатления на Ирину. По крайней мере она ничего не сказала. И на ее лице по-прежнему не отражалось ничего, что могло бы быть истолковано в пользу блудного супруга. Хоть бы гнев, негодование, готовность к скандалу: это позволяло бы надеяться, что поругается и простит, как бывало неоднократно… Так нет же! Полное, нерушимое, отстраненное безмолвие.

В это безмолвие облегчающим душу громом ворвался звук телефонного звонка. Испытывая колоссальное, хотя и временное облегчение, Турецкий схватил трубку.

– Турецкий, добрейший вечер. Я тебя ни от чего не отрываю?

Это был Лимонник. А Лимонника Турецкий готов был выслушать в любое время дня и ночи. Потому что он попусту не звонит…