Читать книгу - "Крестом и булатом. Вторжение - Дмитрий Черкасов"

Остаток ночи прошел спокойно.

Наутро выспавшиеся казаки под чутким руководством Влада заложили снаряды и мины в стенах ущелья, по которому к группе Шарипова должен был подойти чеченский отряд, оттащили трупы боевиков подальше от дороги и закопали их в песчаной ложбинке, дабы те не воняли и не привлекали к себе пернатых любителей падали.

Оставшихся троих боевиков напоили водой из ручья, проверили крепость стягивающих их веревок и для большей надежности привязали к одному общему стволу молодого тополя.

Вышедшие на рекогносцировку Фирсов и Рядовой наткнулись на заброшенную бахчу, полную созревших дынь, и приволокли в расположение отряда десяток желтых, истекающих сладким соком плодов.

После скромного завтрака все разошлись по позициям.

Первая группа заняла хребет слева от ущелья, вторая справа, третья, в состав которой вошел и Рокотов, расположилась на каменной осыпи у самого входа в долину. Теперь мимо них не смог бы проскользнуть даже одиночный разведчик.

Задача, которую предстояло выполнить начальнику штаба Северного флота вице адмиралу Михаилу Яцыку, была непростой.

Даже не непростой, а архисложной и архиответственной.

Яцык должен был заявить на всю страну, что надежд на спасение моряков с «Мценска» больше не осталось, и постараться обставить свое выступление по государственному телевизионному каналу таким образом, дабы у зрителей сложилось впечатление о непричастности к катастрофе высшего руководства ВМФ и вообще отсутствии чьей либо вины в произошедшем.

Так, трагическое стечение обстоятельств.

Можно сказать, случайность...

С развитием в стране гласности, пришедшей на смену «руководящей роли партии», чиновники из Министерства обороны поняли одну простую вещь — неважно, что на самом деле происходит в армии, а важно, как это преподносится населению. Раньше мухлевали в секретных докладах соответствующим инструкторам и завотделам ЦК КПСС, теперь лгали публично, громогласно и самозабвенно. При коммунистах слишком откровенно подтасовывать факты не получалось, приходилось хоть что то делать, опасаясь перекрестных проверок со стороны КГБ и ГРУ.

С приходом же псевдодемократии необходимость в конкретных действиях отпала. Достаточно доверительно побеседовать с «допущенными к столу» журналистами, поставить гриф «секретно» на неудобные документы — и можно более не волноваться о том, что кто нибудь когда нибудь что нибудь узнает. А излишне ретивых «гиен пера» можно угомонить с помощью подельников из прокуратуры, также не брезгующих соучастием в растаскивании государственного бюджетного пирога.

Пирог, конечно, не особо жирный, но при грамотном подходе к его дележу хватает на всех.

Смена Президента никак не повлияла на сей процесс.

Даже несмотря на то, что новоизбранный Глава Государства объявил о жестком контроле расходования средств и борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.

Все так говорят поначалу...

Верховный, может, и поборолся бы с коррупцией, да кто ж ему даст!

Не на простачков напал.

Государственная машина настолько прогнила и настолько проросла воровскими связями, что любая инициатива Президента тихо умирала еще на стадии подготовки соответствующих бумаг.

Расследованию аварии «Мценска» и поиску виноватых была уготована та же участь. На место председателя правительственной комиссии чиновному лобби удалось протолкнуть своего верного «кунака» и, по совместительству, вице премьера Илью Иосифовича Кацнельсона, который всегда был готов закрыть глаза на любые нарушения, если его карман при этом оттягивался солидной пачкой крупных купюр. А ради спасения собственных шкур Самохвалов, Зотов и Яцык не намерены были скупиться. Илюше уже намекнули на возможность пополнения его банковского счета в Лихтенштейне, и он благожелательно воспринял предложение.

Не впервой...

Оставалось успокоить общественность.

Кацнельсон, естественно, тоже приложит усилия, но первому сообщить печальную весть все же придется Яцыку.

Вице адмирал собрался с духом и поманил к себе адъютанта, застывшего у дверей.

— Зови...

Капитан второго ранга бесшумно выскользнул в приемную.

Спустя полминуты двери распахнулись и в кабинет втащили несколько софитов и видеокамеру на треноге. Вслед за техническим персоналом на ковровую дорожку ступили гример и бородатый телеведущий программы «Зеркальце» с простой грузинской фамилией Свинидзе.

Яцык вяло махнул рукой, изображая на лице вселенскую скорбь...

Когда над объективом камеры зажегся красный огонек, вице адмирал сел прямо и насупился. Гример отступила на шаг в сторону, держа наготове широкую напудренную кисть. Оператор посмотрел в видоискатель и кивнул.

— Нормально.

Свинидзе чуть придвинулся к столу.

— Михал Николаич, вы готовы?

— Готов, — буркнул начальник штаба Северного флота.

— Тогда начинаем, — телеведущий поправил сползшие к кончику носа очки и пригладил аккуратно постриженную бородку. — Сережа, готов?

— Усехда хотов, — голосом Папанова отреагировал оператор.

— Поехали... Итак, Михаил Николаевич, каковы последние данные с места трагедии?

Яцык хотел одернуть Свинидзе, с места в карьер употребившего слово «трагедия», но не стал этого делать.

Пусть говорит что хочет.

Все равно через минуту сам вице адмирал объявит о гибели экипажа. И форма, в которой журналист задал свой первый вопрос, уже не будет иметь никакого значения.

— К сожалению, ситуация перешла в закритическую стадию, — начштаба Северного флота грустно покачал головой. — Несмотря на все наши усилия, пристыковать спасательные аппараты к лодке не удается. И с каждой секундой остается все меньше надежд на благоприятный исход операции... Ко всему прочему, мы получили данные о том, что внутри корпуса огромные разрушения. И боюсь, что все наши попытки тщетны. Я сам подводник и умом понимаю, что, вероятнее всего, экипаж погиб в первые минуты после аварии. До вчерашнего дня еще оставалась надежда, но сегодня...