Читать книгу - "Агасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский"

– Куда это вы собрались в два часа ночи, Палмер? С саквояжем? Ваш пароход уходит в Сан-Франциско только послезавтра!

– None of your business^[53]!

– Было не моим, – перешел на русский язык Агасфер. – Было, пока час назад я не услышал великолепную русскую ругань на лестнице. Ругань на моем родном языке, Палмер! Хотя, скорее всего, вы не Палмер. Тогда кто?

– Вы пьяны, мистер? Или спятили с ума? Какая русская ругань?

– О-о, англичанин из Пенсильвании понимает по-русски? – Агасфер по-хозяйски уселся за круглый стол посреди номера, положил на него тяжело грохнувшую левую руку с протезом. Здоровой рукой он незаметно достал пистолет и прикрыл его краем скатерти с бахромой. – Да сядьте же, наконец, Палмер!

Тот попятился, дошел до кровати и плюхнулся на нее, не сводя глаз с Агасфера и не выпуская их рук саквояжа.

– What do you want, sir?^[54] – повторил он.

– Перестаньте валять ваньку! У нас действительно нет времени! Я своими ушами слышал, как на лестнице, споткнувшись, вы выругались по-русски! И поняли, что бой знает русский язык! Вы русский, Палмер! Я видел, как вы пропускали на вечеринке каждую вторую рюмку, но все-таки набрались. Набрались и на мгновение потеряли контроль над собой!

– Butter. I swallowed a piece of butter in the beginning of the party – then you can drink a lot and do not be drunk^[55], – устало признался Палмер.

– Я слышал про этот способ, – кивнул Агасфер. – Но масло коварно: оно обволакивает стенки желудка тонкой пленкой. Зато потом весь выпитый алкоголь бьет в голову как молоток. Переходите на русский, Палмер! Как вам, кстати, удалось так быстро протрезветь?

– Тоже ничего особенного, – через силу улыбнулся тот. – Два пальца в глотку над унитазом и пять минут под ледяным душем. Кто вы, Берг? Русский?

– Обрусевший немец, если точнее. И я ваш единственный друг, который может вам помочь выбраться…

Закончить фразу Агасфер не успел: Палмер молниеносно выхватил откуда-то револьвер и целился ему в лоб.

– Прекратите! – поморщился Агасфер. – Стрельба в ночном отеле – лучший способ привлечь всеобщее внимание. Кстати, вы давно у меня на мушке!

Продемонстрировав браунинг, Агасфер положил его на стол. Поколебавшись, Палмер тоже отвел ствол револьвера.

– Если вы и вправду друг, позвольте мне уйти. Коридорный меня раскусил, и наверняка сообщит в полицию.

– И куда вы пойдете? – насмешливо осведомился Агасфер.

– Н-не знаю…

– За коридорного можете не беспокоиться. Он не дошел до полицейского участка. А вот ваше исчезновение будет равносильно полному признанию. Чего доброго, и несчастного боя на вас «повесят». Кто вы, Палмер?

– Репортер из «Русского слова». Газета намеревается сделать репортаж из глубокого вражеского тыла… А что с… коридорным? Вы уверены, что…

Вместо ответа Агасфер повернул ободок протеза. Увидев, как из обычной с виду кисти выдвинулись сверкающие заостренные стержни, Палмер вытаращил глаза.

– Вы останетесь в номере, разденетесь и ляжете в кровать, – Агасфер убрал штыри и спрятал в карман пистолет. – Труп коридорного рано или поздно найдут, наверняка будет расследование. Если вас будут спрашивать о вчерашнем вечере, то утверждайте, что добрались до своего номера без провожатого, сами. Вы много выпили и сразу легли спать. Меня, разумеется, вы тоже не видели. Когда уходит ваш пароход?

– Послезавтра… Вернее, уже завтра, – поправился Палмер. – Но Бога ради – кто вы?

– Потом, все потом! Завтра вы изъявите желание посетить самый лучший магазин поделок из слоновой кости в Токио – вы желаете купить сувениры для друзей. Я напрошусь к вам в компанию. У вас есть гид?

– Да, есть…

– Что ж, попробуем как-нибудь отвлечь его. Если не удастся – я просто дам вам письмо. Не беспокойтесь, – поднял руку Агасфер. – Содержание самое безобидное, адрес парижский. Но вы «забудете» бросить его в парижский почтовый ящик и отправите уже из России. Будете в Петербурге на обратном пути?

– Еще не знаю, – мрачно буркнул Палмер. – Сначала нужно выбраться из этой «гостеприимной» Японии.

– Выберетесь. Положите письмо в новый конверт и напишете адрес, который я вам назову завтра. Его надо будет запомнить.

– Вы, наверное, тайный агент?

– Я обычный коммерсант. И меня в своих репортажах вообще поминать не надо! Боже вас упаси! Хотя бы из чувства благодарности, что я вас вытаскиваю из этого дерьма! Все! Раздевайтесь и ложитесь спать!

⁂

– Ваши утренние визиты ко мне превращаются в традицию, господин Осама! – криво улыбнулся Агасфер, открывая дверь номера и впуская разведчика. – Чего доброго, я могу попасть на заметку персонала отеля! Коньяк?

– В восемь часов утра?! Впрочем, закажите в номер кофе, я капну туда, – Осама прошел к дивану, двумя руками растер помятое лицо.

– У вас красные глаза, господин Осама. Много приходится пить? – посочувствовал Агасфер, дергая за сонетку.

– Не больше вашего, – парировал Осама. – Слишком много работаю… Рассказывайте, Берг, что у вас тут стряслось?

– Стряслось? Где? – удивленно поднял бровь Агасфер.

– Значит, вы не в курсе? Ладно, это может подождать. Как с моей просьбой, барон?

– Вы имеете в виду Палмера? Позавчера познакомились, поужинали в компании американцев. Вчера вместе были на вечеринке – пришлось много выпить, черт возьми!

– Ну и как вам Палмер?

– Обыкновенный британец. Надутый невежа, наверняка не прочитавший ни одной книги. Я упомянул в разговоре Драйзера, он долго морщил лоб и сказал, что знает только одного Драйзера, владельца шкуро-кишечного заводика в Гаррисберге, штат Пенсильвания.

– Значит, все дело в моей излишней подозрительности?

– Не знаю, господин Осама! Вчера я краем уха слыхал, как он сговаривался с кем-то нынче сходить в антикварную лавку. Хотите, пристроюсь к этой компании и понаблюдаю еще?

В дверь постучали. Отдав распоряжение бою насчет двух чашек кофе, Агасфер уселся напротив разведчика.

– На вчерашней вечеринке вы с Палмером были рядом? Все время?

– Ну, так сказать нельзя. Знаете, в компании все то и дело пересаживаются, разбиваются на группы и снова сбиваются в одну стаю… Но он никуда не выходил и ни с кем не секретничал, если вы имеете в виду это.

– А кто из вас ушел раньше? Кто и во сколько?