Читать книгу - "Маска Атрея - Эндрю Джеймс Хартли"

Дом — обыкновенное белое оштукатуренное строение — стоял на другом конце деревни. Три женщины шли быстро, почти не разговаривая, словно боялись, что произнесенное слово может стоить им шанса, выпадающего раз в жизни. Девушка по телефону предупредила семью, что ведет посетителей, и у двери, поглаживая тощего белого кота, ждал босой мальчик лет десяти.

Он провел их по узкому коридору мимо пропахшей майораном кухни в гостиную, где сидели усатый старик и его жена, оба в одежде из темных плотных тканей. Комната оказалась неожиданно голой, единственным украшением служили несколько черно-белых фотографий в рамках.

Девушка из магазина сказала старику пару слов на греческом, потом кивнула на Дебору. Старик заворчал, но никаких признаков интереса не выказал. В конце концов он что-то пробормотал жене, та тоже кивнула и устремила на Тони оценивающий взгляд.

— Так что вы хотите? — спросил старик.

Дебора удивилась. Она-то полагала, что он не знает английского.

— Ну, я в общем-то не знаю...

Она посмотрела на Тони, чтобы выгадать время, а потом внезапно сказала:

— Погребальную маску. Золотую погребальную маску, вроде найденных в Микенах.

Эти слова оказались волшебными. Лицо старика осветилось улыбкой. Он быстро поговорил с женой, и та тоже широко улыбнулась, лепеча что-то по-гречески двум американкам, сложила руки перед грудью, словно хлопнула в ладоши, и так застыла. Потом старик встал и захромал из комнаты, сделав им знак идти за ним.

— Вроде масок, которые нашел герр Шлиман?

— Да.

Через кухню он вывел их во двор, где стояло несколько сараев.

— Печь. — Он указал на один из сараев. — Кузница, — добавил он, подводя их к другому.

— Герр Шлиман ночевал в деревне, — продолжал старик. — Дальше по улице, через три дома. Не только Шлиман. Многие знаменитые люди. Гиммлер и Геббельс тоже ночевали здесь.

Дебора бросила на него быстрый взгляд, ожидая, что он сейчас объявит свои слова шуткой.

— Нацисты?

— Конечно. — Старик пожал плечами. — Микены были очень важны для них. Шлиман сам был... как они это называли... тевтонский супермен?

Он хрипло рассмеялся над своими словами — или над своими воспоминаниями. Дебора и Тони обменялись косыми взглядами.

Старик распахнул тяжелую дверь и включил свет. На бетонном полу у стены стояло несколько больших металлических жаровен. Еще было несколько различных наковален, а на стене висело множество инструментов с длинными рукоятями: почерневшие от огня щипцы, клещи и молоты с бойками, отшлифованными до блеска за многие годы использования. У одной из стен расположился верстак, уставленный восковыми фигурами разной степени завершенности.

— Мы используем только древнюю технологию, — сказал старик. — Даже с бронзовыми отливками. Из каждой восковой фигуры делается одна форма, из каждой формы — одна статуя. Очень медленный процесс, очень дорогой. Кроме нас, так больше никто не работает.

— А маски? — спросила Дебора. — Вы умеете их делать?

— Конечно.

— Вы делали их раньше?

— Одну или две. Много лет назад. Вот такие маленькие.

Он сложил руки, показав около шести дюймов в поперечнике.

— А можете сделать их больше? — спросила Дебора. — В натуральную величину.

— Разумеется. — Он снова пожал плечами, напомнив Деборе директора музея в Афинах. — Но золото дорогое. Очень трудно найти в Греции в наши дни. В прежние времена, в дни Агамемнона, в золоте было много примесей. Олово. Цинк.

— И вы можете сделать такие, из той же смеси?

Старик нахмурился:

— Почти. Оригинальные маски разные. Каждая из них сделана из металла из разных мест, поэтому нет одного-единственного правильного... м-м... состава. Какую вы хотите скопировать, Агамемнона?

— Нет, — ответила Дебора. — Мне нужна маска, похожая на них, но другая. Вы могли бы сделать такую?

Он кивнул и поднял палец, словно прося подождать. Потом вышел из комнаты. Его не было несколько минут. Оставшись одни, женщины просто улыбались друг другу и смотрели по сторонам, разглядывая незаконченные работы. Когда старик вернулся, в руках у него были две черно-белые фотографии — наверное, из гостиной.

— Смотрите, — сказал он, показывая первую фотографию.