Читать книгу - "Отравитель - Чингиз Абдуллаев"

Когда он подъехал к дому, там было уже много автомобилей.Милиция, «Скорая помощь», машины прокуратуры. У дома стояли понурые ТауфикШукри и Николай Крастуев, которых не пускали в дом. На обоих было жалкосмотреть. Дронго подошел к ним.

– Как это случилось? – спросил он.

– Мне позвонили и сообщили, что он умер, – выдохнулНиколай Савельевич, – я не представляю, что теперь будет. Мне уже звонилгосподин Аббас Ашрафи. Он вылетает в Москву. Сказал, что вообще закроет своепредставительство в нашей стране. Просто не представляю, что с нами будет.

– Как он умер? Вы были с ним? – обратился Дронго кТауфику Шукри.

У этого боксера лицо было словно смятая груша. Он был явнонапуган.

– Это проклятая квартира, – выдавил он, – оназабирает людей.

– Потом мы обсудим и этот вопрос, – пообещалДронго, – а пока успокойтесь и расскажите мне, что здесь произошло. Выприехали вместе?

– Да, – кивнул Тауфик Шукри, – он разговаривал свами в кабинете, а потом вышел оттуда и приказал мне поехать вместе с ним. Мыприехали сюда и поднялись в квартиру. На проходной тот самый охранник – Павел.Он нас узнал, но все равно попросил зарегистрироваться. Мы поднялись вквартиру, и уважаемый Муса Халил начал что-то искать. Он перерыл весь дом, и яне понимал, что он ищет. Наконец на балконе он нашел какую-то сумку и принес еев гостиную. Он долго смотрел на эту сумку, а потом сказал мне, чтобы я егоподождал. Он вышел из квартиры и куда-то ушел. Минут на десять или пятнадцать.Потом вернулся и сказал, что должен позвонить. Достал телефон и набрал номерглубокоуважаемого Аббаса Ашрафи. Я слышал их разговор на арабском. Муса Халилсказал, что дело раскрыто и он знает убийцу. Но хочет переговорить сначала сгосподином Дронго, чтобы все уточнить. Видимо, глубокоуважаемый Аббас Ашрафиспросил его имя убийцы, и Муса Халил хотел ответить. Я стоял в соседнейкомнате, и, клянусь Аллахом, больше никого не было. Он вдруг начал хрипеть. Ябросился к нему. У него изо рта пошла пена. Я подумал, что это такой приступ, ипопытался ему помочь. Но он дернулся и затих. Я сразу вызвал «Скорую помощь». Ине стал ничего трогать. Я боялся что-то трогать. Они приехали через восемьминут и сказали, что он умер. Его отравили. Тогда мы позвонили в милицию. А япозвонил господину Крастуеву. Он сразу сказал, что нужно вызвать следователя ипозвонить вам. Но у меня не было вашего телефона, и Николай Савельевич сказал,что позвонит сам. А потом приехал сам следователь Федосеев и я ему всерассказал. Он приказал нам выйти из квартиры, и его помощники стали всеосматривать. Поэтому мы ждем его здесь.

– Ясно, – мрачно сказал Дронго, – ты не трогалкнопки лифта?

– Трогал, конечно, – выдохнул Тауфик Шукри, – иостальные трогали. Я спустился вниз и спросил у Павла, кто приходил в дом. Нопосле нас никто в дом не входил. И никто не выходил. Он так говорит.

– Может, это сам Павел убийца? – неожиданно подал голосКрастуев. – Он был и тогда, когда сюда приехал Вилаят Ашрафи.

– Правильно. Он дежурил тогда, – вспомнил Тауфик Шукри.

– Успокойтесь, – мрачно посоветовал им Дронго, –это не он. И не нужно никому и ничего рассказывать. Только оставайтесь здесь иникуда не уходите. Особенно это касается вас, Тауфик. И постарайтесь ни к чемуне притрагиваться. Вы меня поняли? Ничего не пейте и не ешьте. И ни с кем дажене здоровайтесь. Все ясно?

– Да, – кивнул испуганный телохранитель, – но вквартире никого, кроме меня, не было. Это происки шайтана.

– Это мы тоже потом обсудим, – пообещал Дронго, входя вдом. Его остановил стоявший в холле сержант.

– Я иду к следователю Федосееву, – пояснилДронго, – он меня ждет.

Сержант позвонил кому-то наверх и, получив разрешение,пропустил Дронго. Тот вошел в кабину лифта. Посмотрел на кнопки. Убийца дваждыприменил одну и ту же уловку? Не может быть. Откуда он знал, что Муса Халилпридет именно к нему. Нет-нет, это невозможно. Но все-таки. Кто знает... Дронгодостал носовой платок и на всякий случай нажал кнопку девятнадцатого этажа. Налестничной клетке он вышел, осмотрелся и по лестнице спустился вниз. Там уженаходились несколько человек в штатском. Офицер милиции жестом остановил его.