Читать книгу - "Будущее не продается - Андрей Воронцов"

— Почему нет? Вам же нужен положительный имидж. Ходорковский, говорят, не давал денег на православные храмы, а теперь, наверное, жалеет. А вы, видимо, умнее Ходорковского. Ну и что?

— И Ходорковский давал! Идите к своему храму Христа Спасителя и прочитайте его фамилию на доске с именами жертвователей, если ее еще не сняли! Да, я умнее Ходорковского, который предпочитал давать деньги, чтобы его имя выбили на доске, а не просто так! Но только ли в этом дело? А откуда эти деньги, которые я даю на операцию умирающему ребенку или батюшке на храм? Может быть, это деньги убитого вами по моей воле Бориса Михайловича, который тоже заработал их далеко не праведным путем. Пойдемте наверх, я открою сейф и покажу вам кучу денег, а вы скажете, какие из них лучше, а какие хуже! Я, знаете ли, умею считать деньги, а затруднюсь отделить плохие от хороших, когда вашему ребенку срочно понадобится помощь! Чем больше у вас денег, тем больше вы знаете о добре и зле, потому что всё тогда — и добро, и зло, и правда, и кривда, да всё, что угодно! — зависит от вас, а не от тех, которые лучше Ефрема. Я предлагаю вам войти в этот клуб. Или, если вам это не угодно, отправиться в тот клуб, где стон и скрежет зубовный.

— Послушайте… — хрипло сказал Енисеев. — Не трогайте меня, моих близких… У вас будут неприятности… не с законом неприятности, его вы обойдете, а с вами самими… Никакие деньги не помогут. Я не только по названию пророк, тут кое-что еще, от меня не зависящее… Поверьте, я не подхожу для вашего клуба… Я не смогу быть вам полезен, я иначе устроен. Пусть вы лучше Ефрема, лучше меня… Живите, как считаете нужным со своими деньгами, которые не пахнут. Но оставьте меня в покое.

Владлен Константинович усмехнулся.

— Вы, как я вижу, предпочли бы какой-то промежуточный клуб, с пустячной работой по три тысячи долларов за сеанс, чтобы, так сказать, на елку взобраться и жопу не ободрать, но вы в этом клубе встретились с людьми из моего клуба и влезли в то, во что бы вам лучше не влезать. Поэтому я не могу вас отпустить просто так. Я, кстати, не заметил, что вы как-то иначе устроены. По-моему, это ваше заблуждение. Работали у Ступара с Борисом Михайловичем, сейчас довольно бодро предсказывали нам, чтобы мы, как вы выразились, дали по рогам Ефрему и его компании. Что изменилось? А, теперь вы знаете, что те же люди, которые поедут отбивать рога у Ефрема, вполне могли пристрелить Бориса Михайловича… Но ведь это проблема вашего незнания или, точнее, нежелания знать, и ничего больше. Поймите: так называемый промежуточный клуб — это клуб незнания. Вы уже не можете вернуться в него, если получили кое-какое знание. А неприятности… Я думаю, у нас будет куда больше неприятностей, если мы оставим вас в покое. Вы покинете нас с далеко не лучшими чувствами к нам, и это непременно скажется. Для вас мы навсегда останемся хуже Ефрема, независимо от того, полюбовно мы разойдемся или нет. А что такое сила вашей психической энергии, я уже понял, когда вы сказали, что это я хотел убить Бориса Михайловича. Нет, чем ближе вас держать к себе, тем меньше от вас будет неприятностей, я полагаю.

— Вы полагаете неправильно. — Енисеев встал. — Прощайте.

— До свидания, Илья Петрович, до свидания! Убежден, что мы еще увидимся. — Владлен Константинович нажал какую-то кнопку сбоку столика, за которым он сидел.

Из двери за спиной Енисеева вновь появились люди в масках.

— Не пытайтесь скрыться, — тихо добавил Павел Исаакович. — Специально следить за вами мы не будем, но разыщем вас без труда где угодно, если потребуется. Например, данные о том, что вами куплен билет на самолет или поезд, сразу поступят нам. Мы найдем способ проконтролировать вас, если вы сядете и на междугородний автобус. Не стоит искушать судьбу. И, конечно, о нашем разговоре не должна знать девушка, приехавшая с вами. И ваша жена тоже. Помните: чем больше они знают, тем менее безопасной становится их жизнь. Сама по себе огласка нас не очень страшит: мы от всего откажемся, а вы ничего не докажете. Но тогда останется один вариант развития событий: отдать вас в лапы Ефрема. И еще: если вы, паче чаяния, предпочтете тюрьму сотрудничеству с нами, вы в тюрьме скоропостижно умрете. А здесь столь же скоропостижно умрут ваша жена и родные. Если вы примете положительное решение, то бандитам можете отвечать что угодно — мы будем поблизости и быстро с ними разберемся. Вы на какое время сговорились с уголовниками?

Енисеев пожал плечами.

— Во сколько Илью Петровича посетили бандиты? — спросил Павел Исаакович у секьюрити.

— Они находились у него в квартире примерно с семнадцати ноль-ноль до восемнадцати ноль-ноль, — ответил старшой.

— Значит, через два дня в семнадцать ноль-ноль мы свяжемся с вами по поводу принятого вами решения.