Читать книгу - "Секретарша на батарейках - Галина Куликова"

— Вас напугали.., наши скелеты в шкафу? — спросилаАлла. — Как это ни стыдно, все они касаются супружеских измен. Всеизменяли всем. Мать Аркадия — его отцу, и наоборот.

— И наоборот? — переспросила Марина. —Неужели Иван Леопольдович тоже?..

— Ой, это был такой скандал! Аркадий видел его содной.., журналисткой. И написал в своем ежедневнике: «Обязательно расскажуматери об отце и корреспондентке, пусть ее не терзают угрызения совести». АИван Леопольдович постоянно все вынюхивал. Хотел быть в курсе всего! Он зашел вкомнату Аркадия, достал из ящика его записи и прочитал. Выдрал из еженедельникалист и устроил ему такой разнос, как будто тот по меньшей мере продаламериканцам чертеж подводной лодки. Есть и другие.., случаи. Вот Аркадийизменяет мне за милую душу. Это я к тому, что не чувствую себя виноватой. Выменя понимаете?

Марина не успела ответить, потому что в комнату возвратилсяЮрий.

— Вот она, ваша книга! — возвестил он. — Икак ни странно, записка тоже там.

— Как это? — удивилась Марина. — Почему онатам?!

— Вы же сами сказали, что положили ее туда!

— Но ведь первое, что должен был сделать Роман, —это забрать записку! Сжечь ее, разорвать, уничтожить.

— Возможно, он решил, что под диваном она в полнойсохранности. Она же не подписана в конце-то концов! Достаточно было спрятатькнигу.

— Спрятать книгу… — эхом повторила Марина и внезапновыпрямилась, как это сделала бы воспитанная в строгости девица, при которойджентльмен некрасиво выругался. Глаза у нее при этом полыхнули сухим огнем.

— Что это вы? — испугался Юрий. — Так..,напряглись?

— Подождите, подождите! — остановила егоона. — Спрятать книгу! Книгу, а не записку. Вот оно! Тот, кто прятал,вообще не знал, что внутри какая-то там записка. Она ему была без надобности.

— Кому? — осторожно спросил Юрий.

— Убийце!

— Так вы думаете, Романа все-таки убили?

— И вашего отца тоже. Какая я была дура!

Правда выплеснулась на Марину, словно ведро холодной воды.Все факты и фактики, которые до сих пор беспорядочной кучей лежали в ее памяти,немедленно образовали ясную и четкую картинку.

— И этот рабочий в люльке! — взвыла она. — Уменя тогда еще что-то такое шевельнулось в душе… И нашатырь, которым Люба невоспользовалась, когда увидела тело Романа. И цветок, что выпал из петлицыВалерия Леопольдовича! Все, все должно было подсказать мне правду! Ифотоаппарат в клумбе! Я подслушала, как Соня вам рассказывала о фотоаппарате.

— Я потрясен, — коротко прокомментировал еепризнание Юрий.

— Вы задумывались о том, как можно было это проделать?

— Что проделать? — не понял тот.

— Как можно было забрать фотоаппарат из спальни Софьи иРомана, пронести его через гостиную, полную народу, и засунуть в петуниипрактически у всех на глазах?

— Действительно! — оживилась Алла. — Как?

— Если бы я тогда еще сообразила! Все так элементарнопросто!

— Мы рады, — осторожно сказал Юрий, — что высообразили, но не могли бы вы и с нами поделиться? Все-таки нас это немногокасается.

Марина вскочила на ноги и забегала по комнате.

— У убийцы есть сообщник. Неизвестное нам лицо. Человексо стороны. Он хорошо законспирирован. Это он похитил.., моего брата. Теперь-тоя понимаю, почему Диму до сих пор не убили!

— Откуда вы знаете, что его не убили? — спросилаАлла. У нее на языке вертелась тысяча вопросов, которые никак не удавалосьвставить в Маринин монолог.

— Они заставили его мне позвонить! Поэтому онразговаривал так странно.

— Вы сказали, что понимаете, почему его неубили, — напомнил Юрий.

— Им не нужен мертвый частный детектив! — выпалилаМарина. — Если бы Дима исчез и не подавал о себе вестей, мы бы с вашейбабушкой подняли на ноги милицию, и афера раскрылась бы раньше времени.

— Частный детектив?! — хором, словно детсадовскиедети на репетиции утренника, воскликнули Юрий и Алла. — Афера?!

— Боже мой! — продолжала бурлить Марина. —Дима мне прямо сказал, кто убийца, а я ничего не поняла. Я — идиотка!

— Прекратите посыпать голову пеплом, — строгосказал Юрий. — И скажите, что нужно делать. Потом дорасскажете всеостальное. Как мы можем помочь вашему брату?

— Сначала нужно убедиться, что я права, и пойматьдевчонку за руку. Чтобы она не смогла отвертеться.

— Какую девчонку? — снова хором поинтересовалисьЮрий и Алла.

— Катю, медсестру.

— Хотите сказать, — недоверчиво переспросилЮрий, — что это медсестра убила моего отца?! Катя?

— И Романа, — кивнула Марина. — А такжевоткнула нож в меня. По крайней мере, она думала, что в меня.

— Катя? — все еще не верил Юрий.

— Она же тебе русским языком говорит! —рассердилась Алла. — Катя. И как мы можем ее разоблачить?

— Нужно попробовать вот что. Конечно, возможно, план ине сработает, но отчего не попытаться, верно? Ах, почему я не вытащила книжкусразу, как только обнаружила ее под диваном? Эта записка так меня отвлекла! А яведь тогда могла обо всем догадаться.

— Катя хотела убить тебя только из-за того, что ты«могла догадаться»? — изумился Юрий.

— Конечно, нет. Я еще расспрашивала ее о прежнем местеработе, это тоже Катю насторожило. А также звонила Тане, предыдущей медсестревашей бабушки. Кроме того, я в любом случае была — как это сказать? —подручной частного детектива. Сначала я ничего не делала, поэтому меня нетрогали. А потом я задела их интересы и была приговорена к немедленнойликвидации.

— Так как нам схватить убийцу за руку? — напомнилаАлла.

— Дадим ей возможность разделаться со мной тихо имирно. Сейчас я спущусь и скажу, что у меня мигрень. Попрошу какие-нибудьтаблетки. Уверена, она мне даст.., отраву.

— А как она потом отмажется? — засомневался Юрий.

— Но не обязательно же — раз медсестра, то иотравительница. Почему должны подозревать именно ее? Никто же не увидит, какона даст мне таблетки.

— Ну, а потом? — спросила Алла. — Ты что,прикинешься мертвой?

— У меня есть план получше! — ответилаМарина. — Ждите меня здесь, я пошла.

Она на цыпочках спустилась вниз и поскреблась в дверь кАнисье Петровне, потому что знала, что по ночам Катя охраняет ее сон. Она и всамом деле спала чутко и почти сразу открыла.

— Катенька! — шепотом сказала Марина, вытянувшею. — У меня такая головная боль, что хоть плачь. Не дадите мнечто-нибудь для облегчения страданий?