Читать книгу - "Смерть под куранты - Валерий Георгиевич Шарапов"

– Ладно, проехали. Времени терять не будем.

Макс неожиданно замахал рукой, словно боялся упустить только что пришедшую мысль:

– Я тогда подумал, что пьянство – это тоже своего рода маскировка. Меня как бы нет, и я как бы есть. Ты читал «Десять негритят» Агаты Кристи? Помнишь, когда судью Уоргрейва якобы убили, все про него забыли, так и про меня. А судья по-тихому прикончил доктора Армстронга и мог творить всё что заблагорассудится. Бесконтрольно!

– Да, я помню… Классный роман… А с чего ты взял, что Лёвик и меня хочет… того? Я видел, как он нажимал кнопку под подоконником. Честно говоря, не понял зачем.

– Думаешь, зря мы по канату поднимались? Сам посуди: ты единственный, кто вышел на улицу. Следовательно, должен вернуться. Я для них по-прежнему лежу в отрубе, меня как бы нет. Значит, курок взведен на тебя! Ждет, как вернешься, откроешь дверь.

– Это же сигнализация! – округлил глаза Стас.

– Ага, сигнализация… Только добавь прилагательное «убийственная». Для того, кто попробует в дом зайти, так сказать, несанкционированно. Однако мы отвлеклись. Теперь ты точно знаешь, что Лёвик – убийца, твой смертный враг.

– Похоже, ты прав, всё к этому сводится.

– Теперь главное, – невозмутимо изрек Макс. – То, чего не знаем пока ни ты, ни я. А именно – мотив убийства. Ты не забыл про найденные в бутылке негативы?

Стас ударил себя по лбу:

– Забыл! Вот балбес!

– Я позаимствовал на время у Лёвика фотоувеличитель, правда, без спроса, но, я думаю, он переживет. – С этими словами журналист направился в угол, где возвышался тот самый предмет, который привлек внимание сыщика в начале разговора. – С его помощью мы прицельно рассмотрим каждый негатив.

– Зачем каждый? – усмехнулся Стас. – У нас что, времени масса? Только те, фотографий с которых не было в черном пакете. А таких кадров, уверен, не так много.

Быстро соорудив экран из простыни, они установили увеличитель так, чтобы изображение проецировалось на него. Внимание привлекли кадры, где Валентина с коллегами была запечатлена на крыльце больницы.

На некоторых из них попала в объектив Лена Седых.

– Именно их Ленка не хотела показывать никому. В этом всё дело.

– Что в них такого? – разочарованно протянул Стас.

– Хотя бы то, что она выходит из больницы после аборта. А забеременела она от Антона. Впрочем, ты это, похоже, не знал?

Стас взъерошил волосы:

– Сейчас, когда Лены нет в живых, ты так спокойно об этом говоришь? Ты был в курсе, что она… от Антона?

– Конечно. Я эту схему вычислил давно. За то, чтобы прооперировали мою тещу без очереди, она с ним так расплатилась. Он меня отправил в область, сам с ней переспал… Ты эту историю слышал.

– Слышал, – заторможенно пробормотал Стас. – Только про беременность не знал. Значит, дело закончилось беременностью?

– Проще говоря, Ленка залетела. Второй раз меня отправили в область, когда Ленке твоя Валентина сделала аборт. И надо же так совпасть, что в День медицинского работника ее выписали. А Лёвик случайно в этот день фотографировал медиков на крыльце. Увидев Ленку, он, падла, нажал на кнопочку. Запечатлел.

– Извини, но я пока не усматриваю никакого криминала, – пожал плечами Стас, меняя кадры в увеличителе. – Если для тебя это не смертельно, то для кого еще это играет какую-то роль? Ты, насколько я помню, с Антоном давно рассчитался, он с тех пор бородатым ходит.

– Я тоже в этом не вижу криминала… Пока, – уточнил Макс, сделав ударение на слове «пока». – Но ключом ко всему является именно этот снимок. Я уверен. Ведь не случайно Ленка пнула под столом твою жену, чтобы та держала язык за зубами, когда все рассматривали похожее фото, но без Ленки. Какой-то секрет в этом есть.

– То есть она не хотела, чтобы кто-то из присутствующих узнал, что она была в момент съемки где-то поблизости?

– Именно! Но кто этот кто-то? Лёвик всех снимал, для него никаких секретов тут нет. Негативы у него, он их видел. Для Антона, как ты понимаешь, тоже тут ничего интересного. Эта рыжая… Честно скажу, не представляю, с какого она боку. На этом мои познания заканчиваются.

– Эта информация имеет значение для Милы, – осторожно предположил Стас. – Но только косвенное. Для нее важно, что Антон с Леной переспали, а закончилось дело беременностью или нет – для нее это ерунда.

– Ты прав. Вопрос остается открытым.

Стас какое-то время молчал, почесывая подбородок, на котором начала пробиваться щетина. Потом выдал:

– Есть еще один нюанс… Возможно, он будет даже сюрпризом. Хотя лично я в это не верю.

– Сказав «а», надо говорить и «б», – заключил журналист, хрустнув суставами рук. – Говори, я вытерплю.

– Я и не собираюсь отмалчиваться. Мне Антон под нажимом признался, что Лена сама предложила ему в качестве компенсации за то, что он для нее сделал, переспать с ним.

Стас видел в свете увеличителя, как у Макса взбухли желваки от услышанного. «Похоже, это для тебя новость, дружище. И не из приятных».

– Я тебе должен кое в чем признаться, – кашлянув, глухо произнес журналист, глядя перед собой. – Возможно, так оно и было, как он рассказывает. Дело в том, что… я… как мужчина… У меня с Ленкой не всегда получалось. Ты догадываешься, о чем я.

– А из-за чего такая оказия? – удивился Стас, придав голосу максимум тепла и доверительности. – Болезнь какая-нибудь? Или травма?

– Если бы! – усмехнулся Макс, рубанув ребром ладони по подушке. – Болезнь эта зовется службой на атомной подводной лодке. Два года в начале семидесятых. У нас были ситуации, о которых нам нельзя говорить. Я потом списывался с друзьями-подводниками… У всех такие же проблемы. Мы облучения хапнули!

– Что за ситуации, если не секрет? – поинтересовался потрясенный Стас.

– Очень щекотливые. Например, когда возвращались из похода в январе 1971-го. Случилось задымление в одном из отсеков – задымил трансформатор. Вахтенный неправильно сообщил на пост. Обрубили всё, что можно было и что нельзя. Остался рабочим только атомный реактор и главный энергетический двигатель. Управление полностью отказало, лодка пошла вниз. Там уже было всё можно… Мы простились с жизнью… Уже никаких запретов… Никогда эти минуты не забуду. Казалось, вот она, смертушка…

– Представляю…

– Ни хрена ты не представляешь! – оборвал сыщика Макс. – Что такое сдохнуть на глубине, в этом… саркофаге. Эх, выпить бы сейчас!

– Дальше-то что было?

Макс встрепенулся, от воспоминаний того глубинного ужаса и сказал:

– А что… На глубине под четыреста метров капитан первого