Читать книгу - "Охота на Вепря - Дмитрий Агалаков"

– Какой еще приговор? – оцепенел главарь.

– А такой, висельник, – я взглянул на бумагу, где теснились строки из письма моего поверенного: «Что касается вашего дачного участка на Барбашиной поляне, г-н Васильчиков, то смею сообщить…» и сурово прочитал: – «За смерть помещицы Сивцовой и ее людей, а также за прочие злодеяния Верховный суд Российской империи приговаривает разбойника, именуемого Быком Миронычем, к смертной казни на том месте, где будет изловлен, через повешение, как и всех его подельников». – Я расправил бумагу с гербовой печатью и ткнул ею в разом побелевшую физиономию татя, который, я не сомневался, во-первых, совсем не умел читать, а во-вторых, и видеть ничего не мог в эту роковую для него минуту. И уж никак не мог отличить судебную печать от самой простой канцелярской! – Поэтому и прибыли мы сюда с целой армией, Бык Мироныч. Тут у нас казаков не счесть – весь хутор оцеплен. Мышь не проскочит. Две трети твоих людей мертвы, остальных мы сейчас повесим. Как в военное время – без суда и следствия. Ты же воюешь с мирным населением? – я пожал плечами. – А мы с тобой воюем. И тебя, негодяй, первым вешать будем.

– Чего? – присмирев, протянул он, только сейчас докумекав, что к чему. – Как это вешать?

– Откоптил ты свое, – я театрально кивнул. – Будет с тебя!

– А суд как же? – пролепетал он. – Как же эти, как их, присяжные…

Тарасенко зло посмеивался, наблюдая за этим спектаклем. И спокойно крутил веревку, превращая ее в роковую крепкую петлю.

– Суд присяжных, это для тех, кто его достоин, – назидательно ответил я. – Не надо было так шалить, Бык Мироныч, не стоило барыню Сивцову со свету сживать, как и слугу ее, не надо было насиловать и воровать служанок. Мы твои судьи! – глядя в его звериные глаза, сказал я. – Здесь и сейчас.

Раненый, но еще полный силы вор и убийца рухнул вдруг передо мной на колени.

– Убили Сивцову, убили, да не по своей воле, барин! Наказали нам! Кто наказал – и говорить боязно! – он подполз ко мне, оставляя кровавый след на снегу. – А ту, что забрали, Марфу-служанку, пальцем не тронули! Так ведь, барин? У нее спросите! Выжила ведь она! Сами спросите!

– Отчего же не тронули такую красавицу, а? – глядя татю в глаза, спросил я. – Отвечай, и честно. Ну? – повелительно кивнул я.

– Нельзя, так сказано было, – тоже кивнул он. – За ней человек должен приехать: не сегодня завтра!

– Что за человек? От кого? – я взглянул на Тарасенко, уже смастерившего петлю, и вновь уставился на разбойника. – Через пять минут закачаешься – в этом же садике закачаешься грушей! Говори, паскудник! – убедительно рыкнул я. – Не тяни!

– От купца Кабанина, вот от кого! – точно выстрелил главарь банды. – Прости меня, Господи!..

Бандит проговорился! Выдал тайную фамилию! Но только сейчас ему было ровным счетом на это наплевать. Жить ему оставалось (по его собственным расчетам) считанные минуты! Больше половины подельников уже лежали в собственной крови, в снегу, издохшими. Бык Мироныч паниковал, как паникуют многие лютые душегубы на краю смерти, потому что нет для них ничего страшнее собственной кончины!

– Кто должен был приехать от Кабанина за Марфой Алексеевной Пряниной? – спросил я.

– Камердинер Сивцовых – Пантелей Ионович Зыркин.

Переглянувшись с Тарасенко, я утвердительно покачал головой. Фортуна, воистину так! И подумал: «Вот Степку Горбунова потеха ждет! Его отправлю рагу из камердинера готовить, его родимого!»

– Почему Зыркин? – не выдавая торжества, по-чиновьичьи сухо спросил я.

– Он в нее вроде как влюбленный, – кивнул Бык Мироныч. – Упросил он благодетеля своего, умолил! Мы бы и хотели снасильничать, делов-то, но так и не решились. Государь наш Дармидонт Михайлович ему вроде как ее в жены обещал!

«Вот оно, – думал я, – вот!..» На краю гибели бандит выдал своего патрона с головой!

– Как твоя фамилия? – спросил я. – Настоящая.

– Быков моя фамилия. Мирон Миронович Быков.

– Жить хочешь, Мирон Быков? – спросил я.

Сомнений уже не было: я дождался своей минуты. И удача теперь сама шла ко мне в руки! Только держи!

– Хочу, барин, хочу! – топчась на коленях в кровавом снегу, горячо запричитал бандит. – Все тебе расскажу, все, только не вешай!

– Я и без тебя знаю многое, – глядя в его черные, сверкающие огнем глаза, очень серьезно заявил я. – И про то, как Никола, Микола и Вакула барина Сивцова на охоте убили, и про то, как в своем подполе вы людей мучили и деньги у них вымогали. Знаю даже про то, кто взорвал начальника полицейской управы города Семиярска полковника Толоконникова, Аристарха Ивановича…

– Так это Пузанько и Штрило, народовольцы, мать их! Это они против царя-батюшки воюют, нехристи! Мы не такие – мы царя-батюшку уважаем!

О таком подарке судьбы я и не мечтал! Не мечтал о нем и майор Жабников, и все Семиярское полицейское управление. У меня даже подбородок дрогнул от волнения. А ведь на авось, на удачу сказал! Вдруг клюнет?

– Пузанько и Штрило? – переспросил я.

– Ага!

Рядом со мной стоял уже не только Тарасенко, но и Кречинский, и другие офицеры. Подходили и казаки.

– А имена?

– Имен я не знаю, – замотал головой Бык Мироныч, – только фамилии, а может, то и клички? Я ж в пачпорта им не глядел! Я им, бывало, оружие давал, – добавил Бык Мироныч. – Обрезы, револьверы…

Я, Кречинский, Тарасенко, другие наши товарищи, мы переглядывались друг с другом. Никто ушам своим не верил. Но ведь было! Вот так, дернули за одну хорошую ниточку, потянули с силой – и целый клубок распустился на наших глазах. Не стал бы такой волк, как этот зловещий бандюган, наговаривать на себя. Самые худшие предположения майора Жабникова, почти фантастические, оказались правдой.

– Когда ваша банда снабжала оружием революционеров? Тогда, когда ваш хозяин о том просил? – я сам задавал и отвечал на вопросы, и попадал в десятку.

– Точно, – кивнул главарь разбитой наголову банды. – Тогда. У нас-то всякого оружия в достатке. А эти, Пузанько и Штрило, приезжали за ним.

– Один из них хромый, верно?

– Ага! У него, у Штрило, левая ножка короче правой. От рождения.

– Не повезло революционеру, – сказал я.

– Точно!

– А с Пузанько что не так?

– А у Пузанько на левой руке трех пальцев не хватает. Он там какую-то бомбу готовил, что ли, да не срослось…

Я хлопнул письмом от своего знакомого нотариуса по ладони, сложил его и отправил за отворот полушубка.

– Начал неплохо. Посмотрю, как продолжишь. Так вот, меня твой хозяин интересует – Дармидонт Кабанин. И не только меня, но и Верховный суд Российской империи. Говорить будешь не только мне и не только сейчас: тебя многие чиновники выслушать пожелают. Поможешь следствию – тебе зачтется. Но коли врать станешь, считай, сам голову в петлю сунул и узелок подтянул, – я поймал восхищенный взгляд и Тарасенко, и станового пристава Кречинского. – В этом, Мирон Быков, можешь не сомневаться!