Читать книгу - "Буква и цифра - Алексей Макеев"

— Он не справится, Лева. Не подпустит его к себе, чтобы тот его вырубил. Пока я вбивал ему в голову, что он должен делать, он все время повторял: «Плохая идея. Плохая идея. Я не хочу, чтобы меня били по голове!»

Гуров стоял возле машины актера, облокотившись на капот. Крячко стоял рядом и нервно постукивал костяшками пальцев по крыше автомобиля. Эдуард Девайкин сидел в салоне, обхватив руками руль. Он уткнулся лбом в верхнюю часть руля, лица его видно не было. На место они приехали на полчаса раньше назначенного срока и теперь выжидали время, остановившись на безопасном расстоянии от конечной цели. Заметить их появление убийца не мог, слишком далеко. По всем подсчетам, Топырин должен сейчас быть в заброшенной церкви, поджидая жертву. Бродить по окрестностям, разведывая обстановку, он вряд ли решится. Побоится раньше времени попасться жертве на глаза.

— Чего ты от меня хочешь, Стас? Чтобы я свернул операцию и дал убийце возможность уйти от правосудия? — Гуров зло смотрел на Крячко. — Карты легли так, как легли. Топырин выбрал Девайкина. Он оказался слабоват для роли героя, тут уж ничего не поделаешь. Придется ему собрать волю в кулак и сделать то, чего от него ждут.

— Он засыпется, Лева, голову на отсечение даю! — продолжал настаивать Крячко. — Мы слишком далеко, нужно подобраться поближе, иначе результат операции может оказаться плачевным.

— Хорошее предложение, Стас, если бы не одно «но». Как ты предлагаешь сделать это, если вокруг церкви на сто метров ни одного кустика? Быть может, у тебя в багажнике припрятана дюжина шапок-невидимок? Тогда доставай скорее, мы их наденем и пройдем прямо в заброшенное здание.

Гуров был раздражен не потому, что Крячко был не прав. Напротив, он и сам понимал, что Девайкин — слабое звено в их плане. Лев злился от бессилия что-либо изменить. В создавшейся ситуации он сделал все, что мог. На дороге, ведущей к железнодорожной станции, выставлен кордон. Шоссейная дорога перекрыта во всех направлениях. Вокруг церкви по периметру рассредоточились две группы омоновцев. Да, ему пришлось отдать приказ не приближаться к зданию ближе чем на сто метров, но это вынужденная мера. Местность слишком пустынная, любое движение видно издалека. А если убийца поднимется повыше, то и ста метров может оказаться мало. Потому-то бойцам дан четкий приказ держаться в тени деревьев, и не его вина, что растут они в отдалении от объекта.

— Тогда позволь мне подстраховать его. — Крячко не собирался сдаваться. — Я поеду с ним в машине. Залезу в багажник, убийца не станет досматривать автомобиль. На это у него не будет времени.

— И что ты сделаешь, лежа в багажнике? Будешь подбадривать Девайкина заверениями, что ему ничего не угрожает? — Лев бросил взгляд на актера. Тот сидел, не меняя позы, и что-то шептал себе под нос.

— По крайней мере, не дам ему передумать и в решающий момент развернуть машину в обратном направлении, — ответил Крячко. — Если он поедет один, гарантии того, что он доедет до места, я не дам. Парень напуган, сильно напуган.

— Ладно, убедил, — неожиданно согласился Гуров. — Пусть Девайкин остается здесь, пошлем вместо него другого. В конце концов, мы не вправе рисковать штатским, тем более без его добровольного согласия.

— Это невозможно, — досадливо покачал головой Стас. — Преступник знает его в лицо и не выйдет из укрытия, если приедет не он.

— А мы не дадим ему времени разобраться, — развивал свою мысль Гуров. — Уже достаточно темно, а в темноте легко перепутать. До церкви он поедет на машине, у Топырина не будет возможности рассмотреть его издалека. Подберем человека, подходящего по росту и комплекции, наденем на него одежду Девайкина, остальное за нас сделают сумерки. Время еще есть. Кто у нас в оцеплении? Вспоминай, Стас, кого можно отрядить вместо Девайкина?

— Послушайте, я боюсь. Сильно боюсь, — внезапно заговорил Девайкин. — Я боюсь, что вы не успеете, что что-то пойдет не так, и ваш план провалится. Слишком часто я видел это в фильмах.

— Вам не придется рисковать, — начал Гуров.

Девайкин жестом остановил его и воскликнул:

— Нет, нет, я не то хотел сказать! Я согласен!

— Согласен? — Крячко был удивлен. — И это после того, как всю дорогу ныл, как он боится боли?

— Да, я действительно ужасно боюсь боли, но все это неважно. Я ведь все-таки актер. Быть может, это главная роль в моей жизни, — трагически произнес Девайкин. — Возможно, вы будете смеяться, но ваш убийца дает мне второй шанс. Подобного шанса я ждал всю жизнь, и отступить теперь — все равно что предать профессию. На это я пойти не могу.

— Лева, что за тараканы разбушевались в голове нашего актера? — растерянно спросил Крячко. — Ему что, «крышу» снесло от страха?

— Вы не понимаете, — оборвал его Девайкин. — В кинобизнесе все не так, как в реальной жизни. И в головах режиссеров тараканы побольше моих. Если я смогу пройти через это испытание, мой рейтинг подскочит до невероятных высот. На меня сразу обратят внимание. Все, кто снимает детективы, триллеры и даже фильмы ужасов, захотят заполучить актера, испытавшего настоящий ужас в реальной жизни. Да меня на части рвать начнут, вы это понимаете?

— Ваше решение не кажется мне взвешенным, — проговорил Лев и повернулся к Крячко: — Мы тратим время, нужно вызывать кого-то из оцепления.

— К убийце поеду я! — со злостью выкрикнул Девайкин. — Он вызвал меня, и вы не вправе мне запретить! Я вообще мог не говорить вам про записку.

— И тогда вместо блестящей актерской карьеры получили бы целлофановый кокон и смерть от удушья, — пытаясь отрезвить актера, произнес Гуров.

— Прошу вас, позвольте мне поехать! Пусть он залезет в багажник, пусть подстрахует меня на случай, если ситуация выйдет из-под контроля, но только не отнимайте у меня шанс!

В сгущающихся сумерках Лев внимательно вгляделся в лицо актера и покачал головой:

— Ладно, ваша взяла! Стас, прыгай в багажник, до восьми осталось десять минут. Не стоит заставлять убийцу ждать.

— Спасибо! — искренне произнес Девайкин. — Обещаю, вы не пожалеете!

Крячко забрался в багажник, предварительно заблокировав замок, чтобы он не захлопнулся во время езды. Девайкин бросил последний взгляд на Гурова и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заурчал, машина плавно тронулась. Лев достал рацию и объявил начало операции.

Актер вел машину аккуратно, стараясь объезжать кочки. Подъезжая к церкви, он запел. Что-то из репертуара легендарного Цоя про догорающий день и выхваченный из календаря день.

— Перемен, мы ждем перемен! — громко выкрикивал он, останавливая машину перед полуразрушенным крыльцом церкви.

«Только бы не сорвался, — сквозь щелку в багажнике наблюдая за тем, как Девайкин поднимается по ступеням крыльца, думал Крячко. — Иначе его мечта о переменах исполнится быстрее, чем он надеется!»

— Эй, есть кто? Я приехал на пробы, — заглядывая в дверной проем, прокричал Девайкин. — Ау, люди! Где обещанная съемочная группа?