Читать книгу - "Шарада Шекспира - Наталья Солнцева"

- И все-таки, куда отправился ваш муж? - уклонился от ответа сыщик.

- На работу, конечно. Я следовала за ним. Он вошел в клинику, а мне пришлось кругами бродить под окнами. Нашла окно комнаты, где дежурят сестры, на нем были опущены жалюзи. А окно в кабинете Левы светилось. Я устроилась под деревом и стала наблюдать. Холод пробирал до костей, и вдруг я заметила в окне силуэты мужчины и женщины. Кровь, жар ударили мне в голову! Лейла и Адамов! - догадалась я. Сначала они просто стояли, видимо, разговаривали, а потом… обнялись.

Ветер путал, бросал волосы Кристине в лицо, но она не поправляла их. Ее щеки и губы горели.

- Вы дождались, пока в окне погаснет свет, пробрались внутрь здания, - доверительно склонившись к ее уху, зашептал Всеслав. - Вы ведь там работали и отлично разбирались в расположении комнат, коридоров и окон. Итак, вы прокрались к дежурке, увидели там Лейлу и не совладали с собой. Схватили скальпель и бросились на нее. Или просто вошли, пряча орудие убийства в кармане. Или ваш взгляд случайно упал на скальпель, неосторожно брошенный кем-то в лоток с инструментами. Один удар тренированной руки, и горло рассечено, девушка падает, а вы не можете остановиться и вынимаете из ее груди ненавистное сердце…

Кристина смотрела на него с ужасом, она была близка к истерике.

- Вы с ума сошли, - дрожащими губами выговорила она. - Я была бы вся в крови! Это невозможно!

- Разве из мертвого тела все еще брызжет кровь? При определенных навыках…

Кто-то постучал по оконному стеклу машины, и сыщик осознал, что сидит за рулем своей «Мазды» в ожидании бывшего участкового врача Якушкина, а не разговаривает с Кристиной Адамовой во дворе ее дома. Он опустил стекло.

- Вы Смирнов? - наклоняясь, спросил усатый мужчина. - Извините, пришлось задержаться. Думал, еду к одному больному, а их оказалось двое, дедушка и внучка. Весна, время простуд!

Они поздоровались. Доктор, отдуваясь, уселся на переднее сиденье. Он был внушительных размеров, с солидным брюшком и полными щеками.

- Мы немного поговорим, а потом я отвезу вас домой, - сказал Всеслав. - Я по поводу Елены Адамовой, помните такую? Вы были ее участковым врачом.

Якушкин долго молчал, перебирая в памяти годы работы в поликлинике. Сколько перед ним прошло пациентов! Он наморщил лоб, добросовестно пытаясь выудить из прошлого нужные данные.

- Она умерла восемь лет тому назад, - подсказал сыщик.

- Умерла-а-а? - удивился толстяк. - Вы что, из милиции? А говорили, вам нужна консультация специалиста.

- Так и есть.

- Кого, по-вашему, интересует женщина, умершая восемь лет назад? Либо милицию, либо…

- Я частный детектив, - признался Смирнов. - Действую по поручению вашего коллеги. Знаменитый хирург Адамов, а женщина была его женой.

- Вот оно что! А ведь вы правы. Елена Адамова… Да-да! Господи, неужто восемь лет минуло? Не буду хвастать, что лечил ее. Адамов сам врач, и я при его больной жене исполнял весьма странную роль.

- Какую?

Якушкин пожал плечами:

- Ну, подстраховки, что ли. Адамов все же хирург, а не терапевт. Иногда я по его просьбе привозил с собой кардиолога или невропатолога. У Елены… отчества, к сожалению, не помню, был целый букет болезней со смазанной симтоматикой. Но ни одна из них жизни не угрожала.

- Отчего же тогда умерла первая жена Льва Назаровича?

Бывший участковый врач долго молчал, думал.

- А почему вы самого Адамова не спросите? - наконец поднял он глаза на сыщика. - Ему-то лучше всех известна причина смерти.

- Я спрашивал, - схитрил Смирнов. - Хочу еще ваше мнение услышать.

- В свидетельстве о смерти указано: внезапная остановка сердца.

- Такое бывает?

- В принципе, да. Довольно редко. - Якушкин поежился, как будто воротник пальто давил ему шею. - Вскрытия не было, Адамов не позволил. У него был покровитель, который помог избежать формальностей - морга, заключения патологоанатома и прочего.

- В этом была необходимость?

- А как вы думаете? Умерла молодая еще женщина, которая не страдала тяжелыми недугами. Сердце у нее барахлило, не спорю. Но, как участковый терапевт, я не ожидал подобного исхода. У меня возникли сомнения.

- И вы промолчали?

- Мне посоветовали держать язык за зубами! - разозлился Якушкин. - Все! Больше я вам ничего не скажу.

* * *

В свете фонарей летящий с неба снег казался падающими серебристыми блестками, как в театре. Дома, деревья и прохожие терялись в его зыбкой пелене.

Ева вмиг оказалась с ног до головы в пушистых снежных хлопьях. Она шла, не чуя под собой ног. Мысль о том, чтобы позвонить Смирнову, вспыхнула и погасла. Он не поймет: начнет подтрунивать, смеяться, а еще хуже - намекать, что у Евы не все в порядке с головой. Ей не хотелось выглядеть глупой фантазеркой в его глазах.

В конце концов, бестелесный дух опасен не более, чем эти сверкающие в неоновых отсветах снежинки. Что он может ей сделать? В крайнем случае, она просто постоит в тупичке в ожидании свидания с потусторонними силами, да и отправится восвояси. О таком лучше никому не рассказывать. Не только Смирнов может принять ее за ненормальную, но и другие тоже.

Ева шагала по белому от снега тротуару, замирая в предвкушении того, что предстояло ей, - нереальной встречи с призрачным существом. Страх и любопытство смешивались с холодком жути, навеваемой этим густым снегопадом, мраком, притаившимся в проулках, под арками проходных дворов, куда не проникал свет фонарей и витрин. Совсем некстати пришли на ум лондонские трущобы, кишащие питейными домами, курильнями опиума и борделями, где орудовал Джек-потрошитель, настигая своих жертв.

Воображение живо перенесло Еву из заснеженной Москвы в туманный осенний Уайтчепел, район английской столицы, который больше века назад избрал местом своего страшного промысла жестокий убийца. Волосы зашевелились у нее на голове, а сердце судорожно дрогнуло и забилось сильными, быстрыми толчками. Ева в ужасе оглянулась - улица была пустынна, и только сзади на некотором отдалении маячил едва различимый в снежной мути силуэт мужчины.

Крис!.. Разве он не предупреждал ее о том, что в городе появился Потрошитель и чтобы она была осторожна? Кажется, он так и сказал ей по телефону. О боже! Еву охватила ледяная волна, подкатившая к горлу и застывшая там упругим комком. Устилающий тротуар снег гасил звуки, но шаги идущего сзади человека раздавались у Евы в ушах гулким звоном, зловещим, как и все вокруг. Огни куда-то пропали, и тусклый свет из окон падал ржавыми пятнами на девственный хоровод снежинок. Темный силуэт медленно приближался.

Ева вспомнила, что Джек-потрошитель совершал свои убийства между одиннадцатью вечера и четырьмя часами утра. Так говорил Смирнов.