Читать книгу - "Честь Афродиты - Владислав Вишневский"

«Крыша» — флотские и «предприниматели», хороший навар снимали с обитателей — за безопасность и аренду помещений. Чистый нал. Какую-то часть средств даже вкладывали, говорят, в улучшение сервисных условий, когда-то. Какие-то старожилы даже тому свидетелями есть, вроде. Ежу понятно, «содержать» такое доходное хозяйство гораздо выгодней, чем разово получить деньги за проданный металлолом. И экологи с этим местные, свои, согласны. Не трепыхают лапками. Кроме «зелёных», конечно. Но, зелёные что, зелёные и есть, да и мало их. Кто их сюда пустит. «Умоются», если просочатся. Так что затон — это курица несущая яйца. Если образно. Чистый доход приносит. Притом, в ходу наркота, дурь разная… На это «подсевшая» толпа страждущих есть, значит, опять же деньги, снова оборот, раскрученный рынок сбыта. Только тупой хозяин пойдёт на явную дурость: заплатит за ацетилен, за группу разгильдяев бензо-газорезчиков, длинномеры и автокраны, порежет всё это, вывезет, продаст китайцам — это как пить дать — а потом что делать будет… лапу сосать? Нет, здесь всё не так. Здесь всё по-умному. Как в государстве. Всё схвачено, за всё заплачено… Но всё просто, и без коррупции. Приходи, плати и живи. Всё под охраной. Нет денег, пойдёт и натура… Многие так и жили. Нужен «кайф» — гони деньги. Нет денег — твоя проблема. Кто в городе «промышлял», кто рыбу в затоне ловили, потом бежал на рынок, сбывал местным торгашам, бегом в ларёк и назад… Свежий воздух и спорт… С закусоном и выпивоном… Мафия ещё с кем-то там «наверху» налом делилась. Как в природе устроено: сам живи — и другим давай. Что ещё спрашивается в жизни человеку надо? Ничего. Кстати, конъюнктура цен на проживание, «крышей» чутко отслеживалась — рынок! — в кильватере следовала за повышением стоимости жилья в городе и стране в целом.

Называлось всё это в народе просто — «У Натальи».

Почему так? А одна ушлая девка несколько лет назад организовала здесь для себя улицу красных фонарей, как в Амстердаме, «двести рэ за час — доступ к телу ваш». Отбою от местных мужиков точно не было, в городе-то все места для неё заняты, а здесь — раздолье. Пусть мужик и не денежный, простой, но в большом количестве. Как косяк сельди в добрую путину. Дальше больше! Дело пошло. У неё появилась крыша, спонсоры. Вложились в «бизнес». Она уже торговала не собой, другими товарками. «Крыша» её толкнула сначала в управу, как лицо от народа, потом дальше… Теперь в Заксобрании девка заседает, в городской Думе. Уважаемый человек. Член ведущей политической фракции и всё такое, а затон так и продолжает называться — «У Натальи».

Жил там у Василия свой человек, почти брат по детскому дому. На него все рукой когда-то махнули. Не захотел Женька в люди, как все детдомовские, выходить. Рано школу бросил, пить-курить начал, лет с десяти материться, драться… забичевал… Лет пятнадцать уже живёт в затоне. Со «своими» не дружит. Только Василия признаёт. «У Натальи» у него всё чин-чинарём, своя каюта, кухня, койка, электричество… Василий и организовал электричество, и обогреватели… И Женьке, и некоторым другим. Руки же у Василия золотые! Кстати об электричестве. В любое время суток если посмотреть на затон и его корабли — нигде огонька не увидишь, мёртвый город. На самом деле нет, только за счёт электричества и живут. Многие и телевизор смотрят, и обогреваются, и еду готовят. А так — не выжить. Но всё скрытно. Только зимой догадаться можно — двери, от идущего тепла снизу, плохо на кораблях задраиваются.

— Женька, ну ты как тут, чего нового? — Привычно оглядываясь, не сесть бы на что непотребное, спрашивает Василий…

— Да нормально. Хавать будешь? — Хлебосольно интересуется Евгений, указывая рукой на груду разнокалиберных кастрюль и чашек. Раскрыв маленький холодильник, показывает запотевшую бутылку водки, шмат колбасы и огородную зелень.

— Нет, спасибо. Я мороженое только что ел, — признаётся Василий. — Перебил аппетит.

— У Надьки что ль? — сам в трусах, присаживаясь, широко расставив худые коленки, угадывает Евгений, и лицо его расплывается в задумчивой ухмылке.

— Ну да.

— Как она? Про меня спрашивала, помнит?

— Не спрашивала. Мы не одни были…

— Понятно, проехали… А чё пришёл? Чё-та надо?

— Да понимаешь, Жека, Марго просила узнать…

— Марго?

— Да.

— Хорошая девка. Правильная. Наша! Как она? Всё такая же? Замуж не вышла? А то я готов…

— Я бы и сам готов, но… У неё уже есть один…

— Ничё мужик?

— Нормальный.

— И чё?

— Короче, ты случайно не заметил тут каких посторонних… У вас, здесь. Двое или трое. А может один…

— Братан, да ты знаешь сколько здесь таких случайных… — весело воскликнул Евгений. — Пруд пруди. Пассажирский состав «Москва-Воронеж». Дурь одна.

— А ты?

— Ты про чё, про дурь? Нет, конечно. Что я, дурак что ли! Я не подсел. Попробовал пару раз… как-то. Крыша сразу слетела… Первый раз в космос, второй раз дальше. Едва вернулся. Еле оклемался… Не рассказать. Думаю на х… мне это надо. Дурнее паровоза что ли? Пусть придурки кайф ловят, а я и без него всегда в шоколаде. Видал, как у меня здесь всё клёво! — Евгений указал на свои хоромы.

— Молодец! Дней пять как назад… На дно залечь были должны… Марго говорит…

— Марго!!

— Ага! Больше негде им загасится.

— Не-а, у нас вряд ли. У нас все на виду. Я бы знал, а вот у вояк… Там запросто. Там, говорят, какие-то несколько дней как живут. Гасятся. Светка моя говорила.

— Светка?

— Ну эта, которая за бабу у меня… Видишь, убирает тут, готовит… Замуж за меня хочет…

— А ты?

— А хрен его знает? Она уже, говорит, залетела. Представляешь? От меня. Врёт наверное, да? Я думаю врёт, лапшу вешает.

— Так значит у вояк, говоришь? А как уточнить? Только чтоб по-тихому. Не спугнуть.

— А они вам нужны?

— Марго нужны.

— Ну, если Марго, я просеку. Заедь завтра или после завтра.

— Заскочу.

— Ну давай, лети! У вас время деньги.

— Кстати, деньжат тебе немного подкинуть?

— Ты чё, брат, за каким мне деньги? — Сильно удивился Евгений. — У меня Светка есть. Когда пятихатку, когда штуку деревянных всегда домой за день приносит. Если тебе надо — скажи, я сам тебе дам.

— Нет, не надо, братан. Я поехал. Если что… Бывай.

— Ага. Покеда.

Именно такой где-то деловой разговор состоялся у Василия в затоне «У Натальи», почти сразу же после известного совещания в кафе. Получается, права было Марго, когда говорила, что не всё милиция знает, и знать может. Хотя, с другой стороны, а может и знает, да не всегда реагирует. Надо ей! И правильно, если всех арестовать — куда такую ораву спрячешь? Не сталинские времена, концлагеря закрыты.

Уже на следующий день, Марго знала, что где-то в затоне есть какие-то пришлые, прячутся. Что, пропуская фантазию про «нашу» Уму Турман, Верка ей сообщила ещё нечто на первый взгляд странное, из своей акушерской жизни. Такое…