Читать книгу - "Санкта-Психо - Юхан Теорин"

Ханна, вытаращив глаза, смотрит на аппаратики, которые Ян достал из своего шкафчика.

– И что это такое?

– Электронные мониторы наблюдения. Babyguards. Ты что, никогда не слышала?

– Не-a. И для чего они?

– Видно, что у тебя нет детей. Я же сказал: мониторы наблюдения. Ты можешь находиться за три комнаты от детской и слышать, что там происходит, пока дети спят.

– А родители для чего?

– Не у всех есть время… и потом, чувство защищенности и безопасности. У спокойных детей спокойные родители. – Он вспомнил Вильяма Халеви и добавил: – А беспокойные родители… те, у кого нет уверенности, что их дети в безопасности, часто несчастливы.

Ханна берет одного из Ангелов. Недоверчивая мина так и не сходит с ее лица.

– А зачем они тебе именно сейчас?

– Дисплей работает, как фонарик. И к тому же оставлю один у тебя, чтобы ты меня могла слышать.

Она смотрит на него испытующе:

– И тогда тебе будет, типа… спокойнее?

– Немного.

– Может, я тебя и услышу… но что я могу сделать? Я имею в виду, если тебе понадобится помощь там, внизу…

– Достаточно, если ты меня будешь слышать, – прервал ее Ян.

Страховочный трос. Ангел-хранитель, Ангел-приемник, Ангел-передатчик и Ангел – страховочный трос. Спелеолог лезет в пещеру, а к ноге привязана веревка. Второй конец в руках у напарника.

– Тебе страшно?

– Нет. Я забыл страх дома. В брючном кармане.

Ян улыбается, хотя ему не до улыбок. Он не знает, что его ждет, не знает, патрулируют ли охранники по ночам. Одна надежда – если он наткнется на кого-то, это будет Ларе Реттиг или кто-то из его друзей-подельников. Если им, конечно, можно доверять.

Через пять минут он стоит возле открытого люка. Всего половина одиннадцатого, но здесь, под землей, время не ощущается. Здесь вечная ночь.

Снимает с пояса Ангела и нажимает на кнопку. Дисплей ярко освещается.

– О’кей, – говорит он в микрофон. – Я спускаюсь.

Голос отдается эхом в пустом бетонном бункере, но он не уверен, что Ханна его слышит.

Опирается руками о края люка и спрыгивает вниз. Здесь можно изогнуться и направить свет фонарика в тесный подземный ход. Довольно длинный, во всяком случае, там, куда достигает свет от дисплея, и конца не видно. Ян опускается на колени и вдыхает сухой, пыльный воздух.

– Пора, – говорит он в пустоту.

Сгибается в три погибели и на четвереньках втискивается в туннель, стараясь не задеть головой каменный потолок.

Как в склепе. Каменные монолиты со всех сторон, над головой – бетонная плита, она словно придавливает его к полу.

Клаустрофобия? Ну нет, он должен подавить страх, не думать о гробах и заблокированной двери в сауну с включенным реостатом. Он может дышать, может передвигаться. Проход достаточно широк, чтобы продвигаться вперед без особых трудностей. Только повернуться невозможно. Если что случится, придется пятиться раком.

А что может случиться?

Ян закашлялся. Ему вдруг очень захотелось пить. В воздух поднималась многомесячная, а может, и многолетняя пыль, но он продолжал двигаться вперед. Луч фонаря плясал по бетонным стенам.

Он остановился и направил дисплей вперед. Примерно в десяти метрах ход заканчивался. Или, может быть, поворачивал – как он ни старался, разглядеть не удалось.