Читать книгу - "Синдром Дездемоны - Ольга Егорова"

Он с шумом наполнил водой электрический чайник, поставил его греться, хлопнул дверцей шкафа, доставая сахарницу с белыми кубиками рафинада, с грохотом водрузил ее на стол и демонстративно развернул перед собой трехнедельной давности газету с программой телепередач и принялся изучать ее с огромным интересом.

Хватило его ненадолго.

– Послушай, Алла, я понимаю… – Впервые назвав ее по имени, он отчего-то смутился еще сильнее. – Я понимаю, что все вышло очень некрасиво. Некрасиво, неприятно и… по-дурацки. Я повел себя очень грубо и должен… попросить у тебя прощения.

Тихон взял паузу, которая отчего-то затянулась.

– И?.. – подняв на него свои большие зеленые глаза, подсказала Алла Корнеева.

– И – прошу! – сообщил Тихон, окончательно растерявшись.

– А, – только и сказала она. Усмехнулась чему-то и рассеянно добавила: – Как в детском садике, честное слово. Да не нужны мне твои извинения. Думаешь, мне от этого легче станет?

– Не думаю. – Тихон вдруг вспомнил о «компенсации морального ущерба». – Я… я сейчас!

Быстро поднявшись, он оставил ее на некоторое время на кухне одну. Полностью опустошив бумажник – точно Тихон не знал, сколько в нем денег, но догадывался, что не слишком мало, – вернулся и положил купюры на край стола.

– Вот, возьми. И не вздумай отказываться. От меня не убудет, а тебе пригодится. Может быть…

Сцена была пошлой и отвратительной.

Тихон почему-то был уверен, что деньги она не возьмет, хотя они и нужны ей – видно сразу, что нужны, но ведь настоящие партизаны даже под пытками не сдаются! И уже придумывал, внутренне протестуя против ее лицемерия, какие-то убедительные, железобетонные аргументы, которые не позволят ей отказаться от «компенсации», и ненавидел за это и себя и ее, как вдруг услышал:

– Сколько здесь?

– Что? – Тихон опешил от такого поворота событий и сразу же начисто забыл подготовленную речь.

– Я спрашиваю: сколько здесь денег?

– Много, – ответил он убедительно.

Ответ ее почему-то не устроил.

– Я вижу, что много. – Она заметно волновалась. – Но мне надо знать сколько.

– Хорошо, – продолжая удивляться, ответил Тихон, – сейчас посчитаем.

И принялся считать.

Денег оказалось целых одиннадцать тысяч рублей, да еще и с копейками. Невеликая сумма, конечно, но на половину зарплаты Аллы Корнеевой, кажется, вполне потянет. А может, даже и больше чем на половину.

– Мало, – заключила она.

– Что? – Тихон уже и не знал, как реагировать на поведение этой «партизанки», которая к тому же оказалась еще и шантажисткой, кажется.

Глаза Аллы Корнеевой лихорадочно блестели.

«Алчно», – вспомнил Тихон подходящее слово.

– Мне нужно больше, – объяснила она торопливо, совсем не задумываясь над тем, какое впечатление производит. – Намного больше!

– Да-а? И сколько же тебе нужно? – вдруг развеселился Тихон. Ничего другого ему уже не оставалось. – Миллион долларов?

– Нет, – скромно сообщила Алла Корнеева, – миллион долларов мне не нужен. И даже миллион рублей не нужен. Всего шестьсот тысяч.

– Всего-то? – серьезно спросил Тихон. Еще секунда – и он бы не выдержал, снова начал смеяться, как несколько часов назад смеялся в прихожей, увидев лицо бывшей супруги, по которому ровными белыми струйками стекал обойный клей.

Неплохо она Наталью отделала, что и говорить.

Вот так девчонка!

Сплошной сюрприз, а не девчонка! Аттракцион какой-то! Американские горки!

– У тебя есть шестьсот тысяч? – спросила она озабоченно, невразумительно добавив: – Завтра уже суббота…

Какая связь между субботой и его деньгами, Тихон так и не понял.

Но он уже и не пытался ничего понять. Просто продолжал с интересом наблюдать за развитием событий.

– Есть, – ответил он серьезно. – Тебе наличными или как? На счет перевести?

– Нет… На счет не надо. У меня нет счета.

– Тогда только в долларах. Наличных рублей в таком количестве не имеем. Уж прости… А вот долларов – целая куча. То есть мешок. Бери – не хочу.

– И вы… и ты сможешь мне одолжить?

– Одолжу, – хмыкнул Тихон, – чего уж там. Гулять так гулять. А надолго ли, позволь узнать?

– Нет, – торопливо забормотала Алла Корнеева. – Нет-нет, совсем ненадолго. На несколько дней всего лишь. На следующей неделе… В понедельник, может быть, уже смогу отдать. Или во вторник, но это в крайнем случае! В самом крайнем!

Тихон смотрел на нее круглыми глазами и ничего не понимал.

И куда только подевался ее оскорбленно-печальный вид!

И зачем ей, интересно, столько денег?

И каким образом она собирается отдать ему такую сумму буквально через три дня? Где она ее возьмет? Заработает, что ли? Или банк ограбит?

– Я квартиру продам, – сообщила она, легко прочитав его мысли. – У меня вообще-то еще на четверг была сделка намечена. Но в четверг… – Сделав красноречивую паузу, во время которой Тихон успел припомнить, что именно случилось с Аллой Корнеевой в четверг, она добавила: – Я правда отдам деньги. Я… я даже с процентами могу отдать, если…

– С процентами? – окончательно развеселился Тихон. – Конечно, с процентами! А ты, что ли, думала, я без процентов тебе в долг давать собираюсь, да?

– Н-нет, – запнулась Алла Корнеева, – не думала.

– И правильно. Это кто же в наше время дает деньги взаймы без процентов?

– Н-никто, – снова согласилась она.

– Вот именно – никто. Или дураки. А я дурак, по-твоему?

Тихон ожидал услышать очередное «нет» с запинкой в начале фразы, но Алла Корнеева почему-то промолчала.

– Тебе зачем столько денег-то? – спросил он серьезно, отчего-то погрустнев.

– Мне надо, – ответила она коротко и вздернула подбородок, давая понять, что более развернутого ответа он от нее не дождется.

– Надо, – повторил Тихон. – Ну что ж, если надо – бери…

– Я отдам! Я правда отдам! – крикнула она вслед Тихону, который уже послушно, как джинн из бутылки, освобожденный от векового плена хозяином-повелителем, топал в дальнюю комнату открывать сейф.

Он и сам не мог поверить, что вот так вот запросто, ни за что ни про что, окажется способным выложить сумму в шестьсот тысяч рублей первому встречному.

Даже в качестве компенсации «за моральный ущерб», даже за красивые зеленые глаза и невозможно тонкие и нежные руки – все равно не мог!

Надо было родиться на свет идиотом и прожить на этом свете идиотом тридцать два года, так ничему и не научившись, чтобы вот так запросто расстаться с кровно заработанными деньгами.