Читать книгу - "Отпуск - Сергей Лесков"

– Объясни, я не очень тебя понимаю, а вернее, совсем не понимаю.

– Хорошо. Ты единственный, с кем я в данное время могу говорить открыто.

В это время девушка принесла кофе, и Михаил замолчал. После того как кофе был поставлен на стол, он продолжал молчать еще почти две минуты, затем заговорил. Прибытков начал понимать, что Светлый находится не в своей тарелке, было очень похоже, что в него вселился страх.

– Слушай внимательно и старайся сразу же по ходу моего рассказа анализировать ситуацию. Мне необходим твой совет.

– Хорошо. Начинай. Я готов.

Светлый заговорил сначала несколько осторожно, тихим голосом, но постепенно он перешел к более громкой речи, скованность куда-то пропала, и Прибытков уже в который раз убеждался, что этот человек не зря стоит у руля своей группировки. В нем чувствовались ум, твердость, необходимая воля и решительность. Глаза Михаила уже не выдавали страха, в них можно было обнаружить лишь непонимание ситуации и крайнее недовольство по этой причине. А рассказывал он интересные вещи:

– Морковный Володя был одним из моих самых надежных ребят. Хотя, если честно, я его недолюбливал. На него можно было полностью положиться при выполнении какого-то конкретного дела, но в стратегическом плане он представлял полную неизвестность. Он непредсказуем. Последнее время до меня стала доходить информация, что Володя имеет какие-то побочные дела в Москве. Я вызвал его на разговор, но Морковный объяснил это проблемами личной жизни и злыми языками. Причем говорил вполне искренне и убежденно. Я оставил его в покое. Но информация продолжала поступать. Было неясно, с кем и по какой теме он работает. В принципе Владимир постоянно был со мной, за исключением редких отъездов в столицу, и я сделал вид, что смирился с его побочным неизвестным бизнесом.

– Подожди, но ведь у него в Москве есть какие-то близкие друзья в ментовке, с которыми он вместе заканчивал вышку в Минске. Может быть, это как-то связано?

– Вышка – это что?

– Это Высшая школа милиции.

– Ясно, все может быть. Ладно, продолжаю. Так вот. С Мотылем у нас сейчас довольно напряженные отношения. И вот мне вдруг пришла мысль: а не связался ли Морковный с ним, и не планировали ли они элементарную мою замену на Морковного. Ведь Мотыль имеет свои интересы и в Москве, причем немаленькие интересы. Но если это так, то случившееся убийство Володи как-то нарушило планы Мотыля, и он должен предпринять какие-то действенные меры. А вот теперь самое главное и самое непонятное.

Михаил допил свой кофе, молча сцепил руки. Затем внимательно посмотрел на шефа Петровича и продолжил:

– Ты мне должен помочь. И я, кажется, знаю, как ты это сможешь сделать. Мне не на кого больше положиться. Я вполне допускаю, что кто-то из моих приближенных работает на Мотыля или на неизвестно кого. Короче, после того злополучного убийства стали происходить совершенно непонятные вещи. Во-первых, квартира Морковного была опечатана, но мои ребята, которым я наиболее доверяю, контролировали ее. Я это делал совершенно интуитивно и оказался прав. Неделю назад печать была сорвана. Кто-то там побывал. У меня есть запасной ключ. Пришлось также посетить Вовино жилище. И, как ты думаешь, что я там обнаружил? А обнаружил я там полнейший бардак с явными следами подробнейшего обыска. Но что там можно искать? Деньги? Не понимаю. Но это еще не все. Около недели назад я начинаю замечать за собой хвост. Причем очень профессиональный. Следили ребята на двух или трех машинах. Парочку людей я запомнил в лицо. Что интересно, я их ни разу в жизни не видел. Предполагаю, что они не местные. Что ты можешь сказать по данному поводу?

– Интересные вещи ты мне сейчас рассказал. Во-первых, почему мои ребята ничего не знают о срыве печати? Придется вставить им по самое некуда.

– Не надо их терроризировать. Сразу же после моего осмотра Вовиной квартиры я поставил печать на место.

– И как же ты это сумел сделать? Или у тебя имеется печать городского УВД?

– Ничего у меня не имеется, кроме хороших специалистов, у которых руки растут оттуда, откуда должны расти. А не оттуда, откуда растут у некоторых твоих сотрудников.

– Ладно, будем считать, что ты ведешь со счетом 1:0. Но позволь мне указать лично тебе на некоторые слабые места в твоих рассуждениях. Итак, во-вторых, никогда законник Мотыль не свяжет свои стратегические планы с бывшим ментом Морковным. Во всяком случае он может его лишь использовать на некотором этапе, но никогда не будет делать на него ставку при твоей замене. Я уверен, что здесь ты ошибаешься. Я не знаю ваших настоящих отношений с Мотылем, но, повторяю, он никогда не свяжется с Морковным. Здесь что-то не то. Кто реально из наших, местных, может сорвать печать и навести шмон в квартире Вована? Кто из наших может установить за тобой слежку? Я считаю, что это более чем проблемно. Что думаешь ты? Какие номера были на машинах?

– Они очень грамотно вели меня. Близко не приближались. Номера я видел лишь на двух машинах, но цифры на них разглядеть было невозможно. Регион наш, это точно. А цифры заляпаны грязью и полустерты. Я почти уверен, что это не местные. Если здесь завязан Мотыль, то это могут быть его ребята. Если нет, то это может быть неизвестно кто. Или представители каких-то спецслужб, в том числе и московских, или же какие-то конкурирующие группировки, с которыми был связан Владимир. Вполне возможно, что тоже московские. Самое плохое, что они, скорее всего, считают, что Морковного загасил я, и что я что-то у него забрал. То, что они так целеустремленно ищут. Парадокс в том, что я совершенно без понятия, чем Вован занимался помимо своей основной работы, и я, естественно, не мог у него ничего забрать, и как бы я не доказывал это, они мне просто не поверят. И я на их месте делал бы то же самое. Ты меня понимаешь?

– Да, кажется, я тебя хорошо понимаю. Не исключен вариант, что ничего от тебя не добившись, они просто примут решение о твоем устранении. Это как два пальца об асфальт.

– Вот и я про то же. Кто они такие? Самое плохое в этом раскладе, что я не могу сейчас ни на кого положиться. Я абсолютно ничего не понимаю. Может быть, тут завязан и кто-то из моих пацанов. Хотя очень в это не хочется верить. К другим бригадам я также не могу обратиться. Во-первых, это прямая потеря авторитета, а во-вторых, неизвестно, а вдруг я обращусь к тому, кто также имеет свой интерес в этом раскладе? В ментовку тем более я не пойду, это даже не обсуждается. Короче, замкнутый круг. А виноват в этом твой чертов частный сыщик из какого-то городишки, который замочил трех моих ребят и вдобавок спер пластиковую карту Мотыля, обнажив этим все наши последние распри. Я не только попал в качественную непонятку, но еще и попал на бешеные бабки, я уже не говорю о потере трех бойцов. Ты хоть понимаешь, что сейчас я нахожусь на грани пропасти, и если я туда сорвусь, то это конец. Больше мне не выбраться, если даже и останусь жив.

– Да, Миша, я все понимаю. Но чем я могу тебе помочь? Мой Петрович гарантирует, что пластик тебе возвратится в ближайшие дни при условии, что ты забудешь об этом парне из Пскова. Это уже снимет одну из больших проблем. Я беру это под свою ответственность. Но что я еще могу сделать? Хочешь, попрошу своих надежных оперативников посмотреть за тобой, чтобы не допустить возможность устранения?