Читать книгу - "Дом молчания - Донато Карризи"

Матиаса: «Этот цветок – единственное существо на свете, которое заслуживает узнать всю правду». Во время сеанса психолог не сразу выключил диктофон, и теперь в тишине зазвучало умиротворяющее тиканье метронома. Пьетро начал медленно погружаться в покой, за которым должен был последовать глубокий сон. Он его заслужил – безмятежный сон без сновидений.

Его веки опустились, отяжелели… Вдруг его внимание привлек непонятный звук на записи. Пьетро рывком сел, надавил на кнопку диктофона, немного прокрутил запись назад. Гоняя ее туда-сюда, чтобы поймать нужное место, он пытался понять, что же такое услышал. Звук был отчетливым, но кратким, от силы несколько секунд, и наложился на тиканье метронома. Так ничего и не выловив, Пьетро начал слушать с момента, когда замолчал мальчик. А вот и подозрительный звук. По крайней мере, он еще не спятил.

Однако расшифровать это нечто не получилось. Смущало и то, что, находясь в детской, он ничего подобного не слышал. Ему сделалось не по себе. Как такое возможно? Этот непонятный звук определенно не был дефектом записи. Преодолевая нарастающее раздражение, Пьетро переслушивал снова и снова. Он устал. У него больше не осталось сил заниматься этим дурацким делом. Захотелось грохнуть диктофон о стену, чтобы тот разлетелся вдребезги.

Представив себе эту сцену, Пьетро почти успокоился. В конце концов, он все еще держал себя в руках. И тут в столовой захлопали птичьи крылья. Обитатели квартиры давно покинули свои укрытия и теперь вновь всполошились, как бывало всякий раз, когда нарушали их покой. Пьетро прислушался. Кто-то возился с замком входной двери, очевидно собираясь войти в квартиру.

Кто-то, у кого не было ключа.

40

Как не узнать эту шаркающую походку? Хромой прикрыл за собой взломанную дверь и заковылял по столовой. Видеть его Пьетро не мог, воображение рисовало серую тень, склоняющуюся то над тем, то над этим, и непроницаемое лицо, за которое Тихоня и получил свое прозвище. Мало кто подозревал, во что превращался этот человек, когда давал волю гневу. Интересно, молоток у него с собой?..

Выяснять последнее на собственной шкуре Пьетро не желал. Он спрятался, едва заслышав скрежет замка. Сдвинул немного шкаф и втиснулся в щель между ним и стеной. Не бог весть какое убежище, но лучшего не имелось. В сундук он бы не поместился, а под кроватью его бы сразу заметили. Из щели нельзя было проследить за передвижениями хромого, зато в случае чего Пьетро сумел бы вырваться из квартиры и убежать. По крайней мере, он на это надеялся.

Тихоня сделал пару шагов и остановился. Еще несколько шагов – и новая остановка. Наверное, осматривается. Что он ищет? «Меня, – ответил Пьетро сам себе. – Он ищет меня». Увидев следы ботинок рядом с хижиной, хромой понял, что кто-то им интересуется. Тогда, приняв безразличный вид, он не оглядываясь ушел, но на самом деле встревожился.

Пьетро тоже было о чем тревожиться. Тихоня вломился в квартиру и, возможно, не впервые. Не поэтому ли Молчаливая Дама отсюда бежала? Хромой вошел в спальню. Из своей щели Пьетро заметил мелькнувшую зеленую куртку. Тихоня застыл столбом перед постелью. Ну разумеется! Простыни были смяты иначе, чем прежде, сохраняя отпечаток чужого тела. Скрипнули пружины, Тихоня сел на кровать.

Последовали щелчки зажигалки и сопение от глубокой затяжки. Потом наступила тишина, птицы давно угомонились. Время шло. Пьетро в ужасе ждал, что хромой его обнаружит. Выдать могло что угодно: нечаянный кашель, движение, дыхание… Он пытался не нервничать и совсем не двигаться, как можно плотнее вжавшись в стену. С виска по скуле проползла капелька пота, вторая затекла в глаз, принудив зажмуриться. В носу засвербело.

Докурив, хромой швырнул окурок в угол, тот упал рядом с ножкой шкафа. Тяжелое тело поднялось с кровати и, проходя мимо, остановилось. Пьетро увидел, как нога в уродливом ортопедическом ботинке раздавила тлеющий окурок, и посочувствовал невинному огоньку. Тихоня распахнул дверцы шкафа. Собственно, кроме двух-трех сиротливых вешалок, рассматривать внутри было нечего. Однако хромой все не уходил. Их с Пьетро разделяла лишь тонкая фанера задней стенки.

Тихоня что-то сделал, был слышен шорох рукава. Чем он там занимается? Может, просто взмахнул рукой? Хромой закрыл шкаф и неторопливо заковылял к выходу. Лязгнула входная дверь. Джербер не сразу покинул свое укрытие, опасаясь подвоха. Наконец, убедившись, что все спокойно, вылез. С замирающим сердцем осмотрел квартиру, но Тихоня действительно ушел. Пьетро понял, что и ему пора убираться. Навсегда.

В «башне» стало чересчур опасно. Этот тип наверняка вернется. Пока у Пьетро имелось преимущество: враг не знал его ни по имени, ни в лицо. И даже вообразить не мог, что наводкой, приведшей соглядатая к его хижине, стали сны девятилетнего мальчишки. Обстоятельства сложились в пользу Пьетро, но не стоило и дальше играть с огнем, ведь это значило подвергать опасности Матиаса и его семью.

Приоткрыв входную дверь, Пьетро боязливо глянул в щелку. Пусто. Оглянулся назад. При мысли, что никогда не вернется в это логово, сердце защемило от грусти. Наверное, то же самое чувствовала и Молчаливая Дама. Впрочем, ее чувство наверняка было острее, ведь она считала квартиру своим домом. Страх взял верх над тоской? Как бы Джербер ни сопереживал незнакомке, он не мог знать, что творилось у нее в душе.

Прежде чем окончательно закрыть дверь, он напоследок еще раз оглядел это жилище. Взгляд, скользнув в спальню, уперся в потемневшее зеркало на внутренней стороне распахнутой дверцы шкафа. Выбравшись из убежища, Пьетро не обратил на него внимания – было не до того. На серой от пыли стеклянной поверхности виднелись выведенные пальцем слова, от которых у него пересохло в горле, а по спине поползли мурашки: «За шкафом».

41

Пьетро проснулся в пять утра. Сначала ему показалось, что он все еще лежит на кровати Молчаливой Дамы. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он дома, в старой Флоренции. Сколько дней он сюда не возвращался? Накануне вечером он заставил себя приехать домой, принять душ, поесть по-человечески и выспаться. Но, отперев дверь, не поздоровался с тишиной, как обычно. Побоялся, что тишина ответит.

По той же причине не завел разговор с призраками. Прежде он часто говорил с ними, чтобы было не так одиноко. Чутье подсказало больше не заигрывать с подобными вещами и оставить в покое то, что следовало оставить в покое. После встречи с Тихоней его до сих пор знобило.

За шкафом.

Это означало: я знаю, где ты, могу сделать с тобой все, что угодно, но не