Читать книгу - "Конвоиры зари - Дон Уинслоу"

Бун не смог бы ответить на старый вопрос, который обожают задавать первокурсникам преподаватели этики: «Зная, что произошло в двадцатом веке, задушили бы вы Адольфа Гитлера в колыбельке, представься вам такой шанс?» Зато Брайан Уилсон[47]сомнений у него не вызывал — размозжил бы гаду голову, только чтобы тот не попал в звукозаписывающую студию и не превратил тем самым сто первое шоссе в огромную парковку.

К середине шестидесятых каждый неудачник с проигрывателем или переносным радио мучил борд, притаскивался на пляж и толкался в воде. Такие парни никогда и не думали заниматься сёрфингом, они просто хотели жить, как сёрферы. (Какой бред, если вдуматься, размышлял Бун. Выбирая какой-то определенный стиль жизни, не получаешь ни стиля, ни жизни. Стиль жизни — это псевдожизнь, плохая имитация чьей-то стоящей жизни. Как будто тебе не хочется жить, а хочется просто быть стильным.) Так что эти идиоты направлялись в солнечную Калифорнию, чтобы все там испортить.

Как там было в песне «Игле»? «Назовешь место раем, можешь с ним попрощаться…» Ситуацию со сто первым шоссе эта строчка описывала как нельзя лучше. На побережье Южной Калифорнии приехало столько людей, что странно, как там вообще берег не провалился в океан. На самом деле, что-то в таком духе и произошло: ушлые застройщики тут же поналепили по всему берегу дешевых шатких домишек, которые тут же, словно разгоняющиеся санки, начали медленно скользить в сторону океана. Крошечные пляжные деревушки распухли и превратились в крупные города, с пригородами, школами и бесконечными торговыми центрами, в которых продавалось одно и то же штампованное дерьмо.

На сто первом шоссе появились пробки. Пробки!

И это ехали не люди, жаждущие заняться сёрфингом — хотя сейчас, как и тогда, свободного места на парковке у самых популярных пляжей для сёрфинга не найдешь, — нет, это люди ехали и возвращались с работы.

Так что Бун не застал золотой век сёрфинга. На его жизнь пришелся, скорее, бронзовый век, но Бун все равно считал сто первое шоссе дорогой в рай.

— Я ведь никогда не видел, каково оно было тогда, в золотой век, — сказал он как-то папе. — Я знаю только то время, в котором живу сам.

И до сих пор вдоль сто первого шоссе иногда выдаются золотые деньки — особенно посреди недели, когда дороги относительно свободны, а пляжи не переполнены. Честно говоря, даже сегодня можно найти абсолютно пустой пляж; даже сегодня можно спрятаться от всех на свете и остаться одному.

А иногда бывают дни, когда едешь по сто первому и понимаешь, что от окружающей красоты у тебя вот-вот разорвется сердце. Когда смотришь в окно, где солнце создает шедевры на воде, а волны идут одной белой линией от Кардиффа до Карлсбада, где небо невозможно синее, а люди вокруг играют в волейбол; когда сёрферы — твои братья и сестры — выходят в воду, просто чтобы хорошо провести время, поймать волну; вот тогда ты понимаешь, что живешь в сказке.

Или в сумерки, когда океан становится золотого цвета, солнце превращается в огромный огненный шар, а в воде начинают танцевать дельфины. А потом солнце краснеет и тихо заходит за горизонт. Океан окрашивается сначала в серые, а потом и в черные тона, и тебе становится немного грустно — ведь этот день подошел к концу. Но ты знаешь, что завтра будет новый день.

Новый день твоей жизни на сто первом шоссе.

Именно сюда свернул Бун в погоне за Тедди — на север вдоль побережья.