Читать книгу - "Милое чудовище - Елена Яковлева"

— Ну вот, еще одна, — констатировал юркий товарищ из ЖЭКа, ломавший дверь, — на прошлой неделе старуха в соседнем доме преставилась. Между прочим, до девяноста трех годков дожила — мы при нашей нервенной жизни до таких лет не дотянем, это точно.

Жэковский Спиноза шмыгнул носом, а Рогов подумал, что загнется тот скорее всего не от «нервенной жизни», а от долгой и всеобъемлющей любви к известному народному напитку. По крайней мере, о ней свидетельствовали некоторая лиловость в районе его носа и не очень уверенное обращение с инструментом по причине характерной дрожи в мозолистых пролетарских конечностях.

Между тем бытовой алкаш вытянул по-гусиному шею и присвистнул:

— Маманя, кто же это ее так?

Поскольку «мамани», которая могла бы обстоятельно рассказать, кто именно искромсал лежащую на полу женщину в линялом домашнем халате, поблизости не оказалось, Рогов оттеснил товарища из ЖЭКа на лестничную площадку и велел подождать там. Шуру он послал к соседям — вызывать подмогу в виде местных оперативников и криминалистов. Сам же пока присмотрелся к убитой.

Тот, кто ее исполосовал, несомненно, был настоящим живодером. Рогов оглядел заляпанные кровью пол и стены и пробормотал:

— Прямо как на бойне…

Женщина лежала ничком, вытянув руки вперед, словно упала на бегу, и на ее левом запястье виднелась небольшая синяя буковка «С», которую вполне можно было принять за подкову. Рогов печально поздравил себя с потерей важного свидетеля по делу Лики Столетовой.

Позади скорбно скрипнула дверь, Рогов обернулся, не скрывая досады: Шура Тиунова стояла в прихожей, торжественная и многозначительная, как на дипломатическом рауте.

— Думаете, «почерк» похож? — спросила она шепотом.

— Ничего я не думаю, — огрызнулся Рогов и не преминул кольнуть:

— Я не аналитик, я практик. Получу заключение экспертизы — тогда и буду строить предположения… — И осведомился с издевкой:

— Надеюсь, вы не забыли, о чем я вас просил? Я имею в виду, чтобы сначала вы позвонили криминалистам, а потом уже подружке…

Шура вспыхнула до корней своих обесцвеченных перекисью волос и процедила, делая ударения буквально на каждой букве:

— Криминалисты будут с минуты на минуту, а моя единственная подружка сейчас находится в самолете, а самолет летит в Америку.

Рогов промолчал, только подумал: «Надо же, какие у нас подружки».

Шура же тем временем побледнела, охнула — это она наконец рассмотрела место кровавого побоища, — но в обморок не грохнулась. Рогов так и не понял, разочаровало его это или обрадовало. А спустя минуту произнесла прерывающимся голосом:

— Это она… это она приходила тогда ругаться из-за племянницы.

Хотя Рогов и сам уже об этом догадался, он все-таки уточнил:

— Точно?

— Уверена, — твердо заверила Шура, — да вот же, посмотрите… У нее наколка на руке, видите? Видите, видите, а вы надо мной смеялись!

Не исключено, что Шура еще долго восторгалась бы своей прозорливостью, если бы их миролюбивую беседу не прервали подоспевшие местные пинкертоны с собакой и криминалисты. Работа закипела, а с нею начались расспросы, что да почему. Рогов коротко обрисовал ситуацию, пронаблюдал, как вытянулась физиономия у участкового, который, вероятно, догадался, что обычной бытовухой в данном случае не пахнет, а пахнет кое-чем похуже, а именно «висяком», и засобирался по следующему адресу. Пришла пора навестить юную гангстершу, заработавшую сотрясение мозга. Шуру он оставил на месте преступления, вменив ей в обязанность опрос соседей и прочих возможных свидетелей.

* * *

— А, это вы… — Красивые синие глаза, полуприкрытые опахалами из ресниц, с испугом остановились на Рогове.

Рогов поискал взглядом, куда бы ему присесть, и не нашел ничего подходящего за исключением старых больничных кроватей с металлическими сетками.

— А пойдемте во двор, — предложила девушка, — мне уже разрешают гулять, — и прибавила, спохватившись:

— Не бойтесь, я не убегу…