Читать книгу - "Горячая шестерка - Джанет Иванович"

– Не жалуюсь, – ответил Морелли.

Даг, который не был так обдолбан, как Лунатик, вскочил при виде Морелли и нечаянно наступил на Боба. Боб от неожиданности залаял, схватил зубами штанину Дага и вырвал клок.

Бабушка открыла дверь спальни и выглянула.

– Что происходит? – спросила она. – Я что-то пропустила?

Даг переминался с ноги на ногу, готовый ринуться к двери при первой возможности. Он не чувствовал себя уютно в присутствии полицейского из отдела нравов. У него явно не хватало способностей, чтобы стать удачливым преступником.

Морелли поднял руки, демонстрируя, что он сдается.

– Все, я отступаю, – сказал он. Небрежно поцеловал меня в губы и направился к двери.

– Подожди, – попросила я. – Мне надо с тобой поговорить. – Я выразительно взглянула на Лунатика. – Наедине.

– Ладно, – сказал Лунатик, – без проблем. Мы благодарны за совет мудрой женщины по поводу лекарств. Мы с Дагом поищем для него работу в других областях.

– Я пошла спать, – заявила бабушка, когда они ушли. – Ничего интересного. Мне куда больше понравилось, когда ты вчерашней ночью лежала на полу с охотником за сбежавшими преступниками.

Морелли одарил меня испепеляющим взглядом.

– Это длинная история, – сказала я.

– Не сомневаюсь.

– Ты же не хочешь выслушать эту скучную историю прямо сейчас? – спросила я.

– Мне думается, она может быть занимательной. Это он разделался с твоей дверной цепочкой?

– Нет, это Моррис Мансон.

– Веселенькая у тебя была ночка, как я вижу.

Я вздохнула и снова улеглась на диван.

Морелли сел в кресло напротив.

– Ну?

– Ты что-нибудь про ковры знаешь?

– Знаю, что их стелют на пол.

Я пересказала ему то, что говорил Лунатик про ковер ценой в миллион долларов.

– Возможно, миллион стоил вовсе не ковер, – заметил Морелли. – Возможно, внутри него что-то находилось.

– Например?

Морелли молча смотрел на меня.

Я подумала вслух:

– Что такое небольшое может находиться внутри ковра? Наркотики?

– Я видел кусок той пленки с видеокамеры после пожара, – сказал Джо. – Гомер Рамос пришел со спортивной сумкой в ту ночь, когда встречался с Рейнджером. И Рейнджер уходил с сумкой в руках. Поговаривают, что Артуро Столле недосчитался крупной суммы денег и хочет поговорить с Рейнджером. Твое мнение?

– Я думаю, что Столле передавал Рамосу наркотики. Гомер отдавал их на расфасовку и продажу, в результате чего и возникла спортивная сумка с деньгами, принадлежавшими, возможно частично, Столле. Что-то произошло между Рамосом и Рейнджером, и сумка оказалась у Рейнджера.

– Если все было так, то тогда получается, что Рамос занимался внеплановой деятельностью, – сказал Морелли. – Наркотики, вымогательство, тотализатор – все это дела организованной преступности. Оружие – вот чем промышляет семейство Рамосов. Александр Рамос всегда строго следил за этим.

Хотя в Трентоне все это больше напоминало неорганизованную преступность. Город находится где-то посредине между Нью-Йорком и Филадельфией. По большому счету на Трентон всем наплевать. В Трентоне обретается кучка мошенников средней руки, которая проводит время, собирая ставки в общественных клубах. Получаемые таким образом деньги идут на развитие торговли наркотиками. А уж наркотики распространяются уличными бандами черных, называющих себя Корлеоне и тому подобное. Если бы не «Крестный отец» и специальные телевизионные передачи о преступности, в Трентоне, скорее всего, никто бы не знал, что делать и как называться.

Теперь я лучше понимала, почему Александр Рамос был так разочарован в своем сыне. Но оставался вопрос: достаточно ли он разочаровался, чтобы убить? И еще: я начала догадываться, зачем Артуро Столле разыскивает Рейнджера.

– Все это предположения, – заметил Морелли. – Пустая болтовня.

– Ты никогда не делишься со мной тем, что знаешь. Почему ты мне все это рассказал?

– Это не полицейская информация. Так, мысли, которые болтаются в моей голове. Я долго следил за Столле и практически безрезультатно. Кто знает, может быть, сейчас у меня есть шанс, которого я давно ждал. Мне надо поговорить с Рейнджером, но он не отвечает на мои звонки. Вот я и передал все тебе, а ты уже можешь выложить это Рейнджеру.

Я кивнула:

– Я ему передам.

– Никаких деталей по телефону.

– Ясно. Как у тебя прошло с Джилман?

Морелли ухмыльнулся.

– Попробую догадаться. Ты, конечно, случайно нажала на кнопку повтора на телефонном аппарате.

– Ладно, каюсь, я любопытна.

– Отдел по борьбе с торговлей оружием столкнулся с рядом организационных трудностей. Я заметил, что поток оружия, курсирующий между клубами, вырос, ну и поведал о своем наблюдении Вито. Вито послал Терри убедиться, что эти парни не накапливают оружие для третьей мировой войны.

– Я видела Терри в среду. Она привезла письмо Ганнибалу Рамосу.

– Отдел пытается снова установить границы. Гомер Рамос снес несколько заборов, так что теперь, когда его нет, требуется эти заборы восстановить. – Морелли легонько подтолкнул меня локтем.

– Ну?

– Что ну?

– Что ты об этом думаешь?

Я так устала, что губы онемели, а Морелли хотелось поиграться.

– Конечно, – сказала я. – Дай только на минуту глаза закрыть.

Я закрыла глаза, а когда проснулась, было уже утро. Морелли нигде не было видно.

– Я опаздываю, – сказала бабушка, пришлепав из спальни в кухню. – Проспала. Каждую ночь – гости. Квартира напоминает Центральный железнодорожный вокзал. Через полчаса у меня последний урок. А завтра экзамен. Надеюсь, ты меня туда отвезешь. С утра.

– Да, конечно.

– И потом я съезжаю. Ничего личного, но ты живешь в сумасшедшем доме.

– И куда?

– Возвращаюсь к твоей матери. Придется твоему отцу смириться, он этого заслуживает.

Было воскресенье, а бабушка всегда ходила по воскресеньям в церковь.

– А как насчет церкви?

– Нет времени. Господу придется сегодня обойтись без меня. На этот раз представлять нашу семью будет твоя мать, она-то уж наверняка пойдет на службу.

Моя мать вечно представляла всю нашу семью, потому что отец в церковь не ходил. Он оставался дома и ждал, когда прибудет белый пакет со свежим хлебом. Насколько я могу помнить, мама всегда заходила в булочную по дороге из церкви. И каждое воскресенье покупала плюшки с джемом. Только плюшки, больше ничего. Печенье, тортики и все остальное покупалось по будням, воскресенье же было днем плюшек с джемом. Напоминало причастие. Я из католической семьи, но в моей личной религии Троица всегда будет означать Отец, Сын и Святые плюшки с джемом.