Читать книгу - "Убийца сейчас on-line - Татьяна Ефремова"

Нам почему-то в голову не пришло побежать встречать дорогих гостей. Мы продолжали сидеть все в том же вязком отупении.

Первое, что я увидела, повернув голову в сторону двери, была недовольная Димычева физиономия.

Маленький у нас все-таки город. Маленький и тесный. Несмотря на то, что живет в нем больше миллиона человек. А иначе, как можно объяснить то, что куда бы я ни пошла, везде, в конце концов, встречусь с капитаном Захаровым? Как будто мы с ним два последних человека на этой земле.

Судя по выражению лица, Димыч испытывал те же эмоции. Только, подозреваю, выразить их он был готов несколько иными словами. Грубиян, что с него взять!

– Где труп? – без лишних предисловий осведомился он.

Ирочка, которая все еще старалась не смотреть на убитого, указала рукой в нужном направлении.

– Понятно, – кивнул Димыч. – Давайте-ка пройдем в другое помещение.

В дверях он прижал меня локтем к косяку и прошипел в самое ухо:

– Ты что здесь делаешь?

– Я пришла с Люсей поговорить.

– Ну вот и говорила бы с Люсей. А ты что творишь?

– Захаров, ты дурак! – засипела я возмущенно. – Это не я его! Он уже так и был, когда я пришла.

– Точно? – посмотрел он на меня недоверчиво.

В этот момент мне удалось вырваться, и я почти бегом бросилась в приемную.

Народу там уже было – не протолкнуться. Кроме нас с Ирочкой и вездесущего Захарова в приемной обнаружились: конопатый Толик, сменивший по случаю дождя джинсовку на кожаную куртку, бодрый кудрявый толстячок лет пятидесяти и растерянный парнишка никак не старше двадцати пяти с очень выразительными темными глазами. Я сначала подумала, что он сотрудник «Люкса», а оказалось – следователь.

Оставив Толика с нами, остальные трое зашли в кабинет и тщательно прикрыли за собой дверь.

Оказавшись не у дел, я с досадой подумала, что зря, пожалуй, просидела сиднем на диване до приезда следственной бригады. Теперь уже труп Барсукова не казался мне таким пугающим. Да и странно было бы бояться, сидя в уютном кресле и не наблюдая этот самый труп. Но ведь, если разобраться, никакого вреда мертвый человек причинить мне не мог. Так почему же я, раззява, хотя бы не осмотрела место происшествия? Ведь там же столько всего валялось вокруг стола. А я даже не помню, что именно. Может, там и пистолет лежал. Или нож. Вот! Я даже не знаю, каким способом лишили Барсукова жизни. А теперь и не узнаю, пожалуй. Димыч сроду лишнего не расскажет. Только корчит из себя приятеля – пельмени мои ест и в мой плед заворачивается. А как рассказать что-нибудь интересненькое из милицейской жизни, так сразу: «Тайна следствия!».

Может, как-нибудь незаметно в дверь заглянуть? Вот только Толика куда деть на это время? Вряд ли ему понравится мое любопытство.

Толик тем временем узнал у Ирочки, что это именно она обнаружила труп, и повел ее давать показания в комнату менеджеров. Дверь, правда, за собой не закрыл. Да еще время от времени бросал взгляд на меня, оставшуюся в приемной в одиночестве.

Я поднялась и, чтобы усыпить Толикову бдительность, прошлась по комнате с непринужденным видом. Налила себе еще чаю, стараясь погромче греметь посудой. Потом вернулась в кресло и выпила этот чай почти залпом. А куда деваться – надо же было как-то оправдать свое временное отсутствие в поле зрения представителя правоохранительных органов.

Замечания мне Толик не сделал, и я решилась на отчаянный шаг. Сейчас я поднимусь, как будто для того, чтобы поставить чашку. А сама приоткрою дверь и взгляну хоть одним глазком. Может, и успею что-нибудь разглядеть, пока меня не прогонят. В том, что меня прогонят, я не сомневалась.

И вдруг меня осенило. Шкаф! Ирочка же говорила, что в шкафу слышимость замечательная. Если нельзя увидеть, так хоть услышать получится.

Не оставляя себе времени на лишние сомнения и раздумья, я подошла к шкафу и, воровато оглянувшись, юркнула внутрь.

Все-таки, офисные шкафы для одежды – хорошая штука. Еще бы перекладина, на которой болтаются «плечики» была расположена чуть повыше. Ну да ладно. Про комфорт забудем на время.

Присев на корточки с чашкой в руке (надо было ее, все-таки, поставить там, снаружи), я попыталась унять чрезмерное сердцебиение, прислонилась ухом к стене и затаила, как могла, дыхание. Слышимость, и правда, была замечательная. Просто не шкаф, а находка для шпиона.

Судя по разговору за тонкой стенкой, подоспела я к самому интересному.

– Трупик свеженький, – ласково журчал голосом толстячок-эксперт. – Двух часов, думаю, не прошло. Скорее, час-полтора. Это кто же его, болезного, так пристроил? И все барахло со стола ссыпано. Явно, следы борьбы. Что скажете, господа сыщики?

– Про следы борьбы мы как-нибудь сами посмотрим, – недовольно отозвался Димыч. – Ты лучше про способ убийства расскажи. Поподробнее. А то уже минут пять вокруг ходишь – ни слова по существу.

– По существу я скажу, когда мы его перевернем… Ты погоди за труп хвататься, я еще не сфотографировал.

– Резинщик, – буркнул Захаров. – Так мы до обеда провозимся.

– Петр Васильевич, вы, как руководитель следственной группы, уймите этого нетерпеливого юношу, – все так же ласково попросил эксперт. – Работу ему какую-нибудь найдите, что ли. Чтобы он ко мне не приставал с глупостями.

– Дмитрий Иванович, вы бы понятых организовали, – робко подал голос третий. По всему выходило – симпатяшка-следователь.

Димыч, ступая почти бесшумно, что было очень неожиданно при его габаритах, вышел в приемную.

Я оцепенела. Сейчас он обнаружит, что меня нет на месте, начнет искать, найдет в шкафу в нелепой позе. И мне придется сгореть от стыда.

Может, пока он будет меня искать, я успею придумать правдоподобную историю, почему я оказалась в шкафу?

С правдоподобностью было туго. Трудно было объяснить, что делает тридцатилетняя посторонняя девица в стенном шкафу, в чужом офисе, сразу после убийства. Еще, чего доброго, подумают, что я имею к этому убийству отношение, а в шкафу прячусь от правосудия.

Димыч на мое отсутствие не обратил никакого внимания, а сразу же вышел в коридор, хлопнув входной дверью.

– Ну что там, Владимир Степанович? – послышался снова робкий голос.

– Колото-резаное у нас… Нет, вру. Скорее просто колотое – ранка-то совсем небольшая…

– Одна ранка?

– Да в том-то и дело. Бил, похоже, не дилетант. Вот смотрите: один удар, но, судя по всему, прямехонько в сердце. После вскрытия, конечно, будет все точно известно. Но на первый взгляд именно так – колотое ранение в сердце. И не ножом. Оружие острое и достаточно узкое.

– А что это может быть? – спросил следователь. – Ну, теоретически?

– Теоретически это может быть что-то вроде стилета. Или кортика.