Читать книгу - "Тайна персидского обоза - Иван Любенко"

— Порфирий Нифонтонович, а вы бы смогли решить эту проблему? — осведомилась Альбина Леонидовна.

— Безусловно. — Пустогородов положил карты на ломберный столик и повернулся всем корпусом к даме: — Для этого лишь надлежало войти в контакт с духом умершей.

— А на мой взгляд, господа, все эти спиритические сеансы и гадания — фокусы чистой воды. Я вполне согласен, что многие природные и физические явления человек еще не в состоянии объяснить, однако это отнюдь не означает, что они имеют некую потустороннюю сущность. Согласитесь, когда-то гроза, дождь и молния казались первобытным людям чем-то таинственным и сверхъестественным. Но теперь эти явления не вызывают страха или тревоги. Вполне возможно, что и скитания неотпетой человеческой души тоже имеют вполне объяснимую природу. — Клим Пантелеевич с интересом посмотрел на чародея.

Ноздри отставного штабс-ротмистра раздулись, и большая черная бородавка, точно готовая взлететь муха, задрожала от негодования на мясистом носу.

— А как же тогда, милостивый государь, вы можете объяснить, что на некоторых фотографических пластинах во время спиритических сеансов удалось запечатлеть изображения неизвестных существ? — возмущенно нахохлился обеспокоенный недоверием чародей.

— Это всего лишь аберрации.

— Что, простите? — переспросил Пустогородов.

— Своего рода оптические искажения на линзах и зеркалах, — пояснил присяжный поверенный.

— Значит, господин адвокат, вы считаете, что нельзя вызвать дух умершего человека? — не унимался поклонник магии.

— Решительно невозможно!

— Хорошо, тогда я позволю прервать игру, с тем чтобы доказать непреложную ошибочность ваших взглядов. Итак, Елизавета Родионовна, чей дух будем вызывать?

— А может, все-таки доиграем? — робко предложила Загорская.

— Нет уж, дорогая наша хозяюшка! Покорнейше прошу извинить, но ведь и я свою амбицию имею! Итак, с кем войти в контакт? — не унимался Порфирий Нифонтонович.

— Ну, хорошо. Вызовите дух поручика Рахманова, — задумчиво произнесла старушка.

— Кого, простите? — переспросил Савраскин.

— Рахманова, Корнея Рахманова.

Медиум щелкнул крышкой карманных часов и проговорил:

— Без четверти девять. Следует поторопиться. Мне понадобятся свободная комната, два куска хлеба, чашки, мел и пара свечей.

— Так и быть, — тяжело вздохнув, произнесла Елизавета Родионовна, — раз уж в моей комнате и так полно всякой чертовщины, то там и проводите свои опыты.

Пустогородов зажег свечи и поставил их на стол рядом с двумя чашками, в каждой из которых лежало по краюхе черного хлеба. Он наглухо задвинул портьеры и занавесил темным покрывалом зеркало. Затем отставной кавалерист расположил напротив два стула и, очертив на полу окружность, обратился к столпившимся у двери гостям:

— Господа, можете наблюдать за мной, но только попрошу не заходить в круг и сохранять абсолютную тишину. — С полминуты он стоял молча, а потом, с отрешенными глазами, стал проговаривать заклинание: — Вызываю и выкликаю из могилы земной, из доски гробовой. От пелен савана, от гвоздей с крышки гроба, от цветов, что в гробу, от венка, что на лбу, от монет откупных, от чертей земляных, от веревок с рук, от веревок с ног, от иконки на груди, от последнего пути, от посмертной свечи. С глаз пятаки упадут, холодные ноги придут по моему выкрику, по моему вызову. К кругу зову-зазываю, с кладбища приглашаю. Иди ко мне, раб божий Корней. Гроб без окон, без дверей, среди людей и не среди людей. Сюда-сюда, я жду тебя! Отпустите его, силы сна, хоть на полчаса, хоть на минуточку. Слово и дело. Аминь.

В этот самый момент старые напольные часы зашлись надрывным хриплым звоном, а внутри их неожиданно вспыхнуло яркое огненное пламя. Огонь вырвался наружу и полностью охватил деревянную лакированную поверхность, постепенно подбираясь к персидскому ковру. С визгом лопнуло стекло на часовой дверце. Виновник переполоха упал ниц и стал торопливо молиться, глухо стукаясь лбом о пол.

Альбина Леонидовна испуганной сойкой вылетела из комнаты, а ее муж, держась рукой за сердце, медленно сползал по стене. Варенцов осенил себе дорогу крестом и, сбивая на своем пути стулья и цветочные горшки на деревянных подставках, точно обезумевший бык ринулся в коридор. Одолеваемый цепким страхом Савраскин, с белыми, как мел губами, позорно трясся в углу.

— Cauchеmar! — вскрикнула Елизавета Родионовна, закатила глаза и потеряла сознание. Ее руки, словно крылья подстреленной птицы, беспомощно упали вниз.

Ардашев не растерялся. Он проворно вытащил из большой напольной вазы букет гладиолусов, разбил ногой треснутое стекло дверки часов и плеснул внутрь воды. Огонь погас. Адвокат переложил старушку на кровать и настежь распахнул окно. В комнату ворвалась свежая вечерняя прохлада. Загорская открыла глаза.

Увидев это, Пустогородов осмелел, поднялся с колен, прокашлялся и тихо выскользнул из комнаты. С тех пор местного колдуна и прорицателя больше никто в городе не встречал. Сказывают, его видели среди послушников Свято-Георгиевского монастыря.