Читать книгу - "Если бы знать... - Лайза Джексон"

Детектив вел свой белый «Кадиллак» шестьдесят девятого года, полученный в наследство от отца, по перегруженному шоссе на север, к Золотым Воротам. Обычно детектив Патерно играл по правилам. Но иногда случается, что правила мешают докопаться до истины. Тогда приходится их нарушать. Именно этим он и собирался заняться. А именно – совершить незаконное проникновение со взломом.

Чуда не произошло. Кровь Памелы Делакруа, как и указано в свидетельстве о смерти, имеет положительный резус. А кровь Марлы Кейхилл резус-отрицательна, что согласуется с данными из ее больничной карты. Патерно поговорил с копом, осматривавшим место происшествия, и убедился: ошибки не произошло. Марла жива; Памела в могиле. Гипотезу о подмене придется отбросить.

Включив мигалку, Патерно нетерпеливо пробирался по переполненной дороге к мосту. Похоже, в этом проклятом деле все против него. Два месяца работы – и ни единого прорыва!

Словесный портрет убийцы, проникшего в больницу под видом Карлоса Сантьяго, ничего не дал. Белый мужчина около шести футов ростом и ста семидесяти пяти фунтов весом; волосы каштановые, обычной длины, усы, очки. В Сан-Франциско таких не меньше миллиона.

А если предположить, что парень перекрасил волосы, сбрил усы, купил контактные линзы и смылся из города, то дело становится вовсе безнадежным.

«Дворники» сметали с ветрового стекла капли дождя. По радио шла беседа с психологом: какая-то несчастная жаловалась на мужа, требующего от нее кофе в постель. Погруженный в собственные мысли, Патерно не слышал ответа психолога. Он едва заметил, как замелькало за окном переплетение ржаво-коричневых труб, а под ним – зеленоватая вода, перетекающая из Тихого океана в Залив и обратно. Не замечал он и того, что крыша старого «Кадиллака» снова дала течь.

Он направлялся в Сосалито и старался заглушить шестое чувство, упорно подска – зывающее, что Марла Кейхилл – не та, кем ее все считают. Но если так, ее муж должен был заметить разницу!

Амнезия не уничтожает особые приметы, не изменяет голос, движения, манеры, привычки.

– Черт! – Зазевавшись, он едва не пропустил поворот.

Пэм Делакруа жила в плавучем доме в Сосалито, в заливе Ричардсона, в жилищном товариществе, объединяющем художников и писателей. Патерно припомнил все, что удалось о ней узнать. Дочь живет в Санта-Крус, бывший муж, Крейн Делакруа, в Силиконовой Долине.Он разбогател благодаря нынешнему компьютерному буму, и Памела, судя по всему, жила за счет алиментов. После развода занималась всем понемногу: продавала недвижимость на полставки (без особого успеха – за последние полгода не заключила ни одной сделки), пробовала себя в живописи и литературе. Вообще по большей части работала дома – даже не платила за офис у себя в компании.

Похоже, слышали о ней многие, но никто ее как следует не знал.

Патерно припарковал «Кадиллак» на стоянке и перешел по мосткам к плавучему дому Памелы, стоящему на вечном якоре между двух других барж-домов. С серого неба сочился дождь, и уже шагов за десять все расплывалось в белесой пелене.

Патерно забарабанил в дверь. Подождал. Никакого ответа. Толкнул дверь – заперта. Оглянувшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он сунул в щель замка кредитную карточку и подумал, чертыхнувшись, что в следующий раз непременно захватит с собой отмычку.

Официально смерть Памелы Делакруа рассматривалась как несчастный случай, но Патерно смотрел на дело под другим углом. Слишком много в нем странностей, думал он. И покойников уже двое. Кто-то помог Биггсу уйти из жизни – очевидно, чтобы он ничего не рассказал. Но что такое мог знать Биггс? Что видела перед смертью Памела Делакруа? Чего не помнит (или притворяется, что не помнит) Марла Кейхилл?

Должна быть какая-то зацепка. Нить, потянув за которую он сможет распутать клубок лжи вокруг смерти Памелы.

Осторожно, стараясь ничего не касаться, он прошелся по комнатам нижнего этажа. Две гостевые спальни, ванная, гостиная, превращенная в кабинет, – темные стенные панели, камин, книжные полки, до отказа забитые юридической литературой. Раздвижная дверь вела из кабинета на палубу.

На письменном столе стоял компьютер. Возле него Патерно увидел несколько фотографий девочки – дочери.

Он надел перчатки из латекса, очень осторожно, ничего не сдвигая с места, включил компьютер и просмотрел личные файлы Памелы. Ни телефона, ни адреса Марлы Кейхилл. Вообще никаких упоминаний о ней. На страничке настольного календаря с датой аварии записей нет.

– Так. А дальше что? – спросил себя Патерно.

Вокруг компьютера были в беспорядке разбросаны книги. Процедура усыновления, права и обязанности родителей, громкие дела, связанные с незаконным усыновлением. Объяснялся такой интерес к этому вопросу просто: Памела писала книгу. На компьютере Патерно обнаружил несколько глав незаконченного романа в модном нынче жанре юридического триллера. Видимо, Пэм, как и многие другие экс-юристы, решила подзаработать на интересе публики к судопроизводству.

На телефоне мигал огонек автоответчика. Патерно нажал кнопку – но тот, кто звонил Памеле, не оставил сообщения.

«Надо бы проверить ее телефонные счета», – подумал детектив.

Покинув кабинет, он поднялся по винтовой лестнице на верхний этаж. В кабинете царил беспорядок, но верхние комнаты – кухня, хозяйская спальня и ванная – были прибраны и безукоризненно чисты. Ни соринки, ни пятнышка, все на своих местах.

На комоде Патерно увидел фотографию. Молоденькая девушка в мантии и шапочке, какие надевают школьники в выпускной вечер, с пестрой кошкой на руках. Это, конечно, Джули.

Ничего особенного. Разве что порядок. Одежда в шкафах рассортирована по цвету, на кухне – такая чистота, словно Пэм готовилась к визиту свекрови или фотографа из журнала «Прекрасный дом». И только в кабинете полный бардак.

Вернувшись в комнату, где Пэм работала, Патерно еще раз, более внимательно, просмотрел компьютерные файлы, но не нашел ничего, кроме все тех же черновиков книги. На всякий случай он распечатал ее записную книжку и календарь.

Выключив компьютер и собрав бумаги, Патерно вышел и захлопнул за собой дверь. В следующий раз он явится сюда официально, как представитель закона.

Подойдя к своему «Кадиллаку», Патерно бросил взгляд на другой берег Залива, где смутно виднелся в тумане полуостров Тайберон – шикарное место отдыха богачей. Где-то там, в элитной частной клинике, доживает свой век Конрад Эмхерст. Эта мысль заставила Патерно вспомнить о собственном отце; дернув углом рта, он сел в машину и торопливо тронулся с места. Дети звали «Кадиллак» «старой развалюхой» и уговаривали отца сменить его на что-нибудь более современное. Но детективу нравилась эта машина. Нравилась красная кожа сидений и черный кружок на подставке – след от отцовской статуэтки Пресвятой Девы, простоявшей здесь больше тридцати лет.

Нет, он не продаст «Кадиллак».

– Mon dieu! – всплеснула руками Элен, личная парикмахерша Юджинии. – Что произошло?